Микроб без комплексов - Дарья Донцова

– Жесть! – топнула ногой Настя. – Вали отсюда.

Я вытянулась в струнку.

– Есть!

– И запомни: я звезда! Стю мой псевдоним. Я обошла всех в шоу!

– Есть!

– Меня показывают по телику! Я круче всех! – перешла на крик истеричка.

– Есть! – талдычила я, изо всех сил стараясь не расхохотаться. Потом, думая, что Настя завершила церемонию своего представления, сделала разворот через левое плечо и услышала гневное:

– Стоять!

Я оглянулась.

– Куда отвалить решила? – негодовала «селебретис».

– Тороплюсь выполнить приказ о мойке сортира, – смиренно ответила я.

– Там такая грязища, что понадобится отбойный молоток, – схохмила Настя. – Я звезда, усекла? Значит, ты мне служишь. Слушай внимательно: перестели белье, вымой пол, протри окно и собери шмотки. Выстирай их, погладь, верни на место. Да, еще почисть мои сапоги! Немедленно! Я тороплюсь! Знаешь, куда спешу?

– Простите, нет, – ответила я.

– Мы с Фазилем уезжаем! Продюсер Каримов самый звездный! Он везет меня на гастроли! За границу! Вот! Улетаем в Киев! Концерт на стадионе!

Я из последних сил пыталась не расхохотаться, но при этих словах веселье разом пропало:

– Каримова не будет в Москве?

– Да, он уже в аэропорту, на две недели отчаливаем, – по-человечески ответила Стю. И тут же вновь вошла в образ: – Какого черта ты интересуешься?

Пришлось навесить на лицо выражение новорожденного ослика. Не сообщать же девице правду: мне необходимо потолковать с Фазилем, очень жаль, что беседа в ближайшее время не состоится.

– Хочешь инфу о моих гастролях прессе продать? – вошла в раж Настя. – Марш шузы полировать!

– Кого? – не поняла я.

– Шузы! – гаркнула красотка.

Я переспросила:

– Что?

– Тапки! – заорала певунья. – Ты на русском языке спикаешь? Ботинки, лапти, чуни – шузы! Идиотка! Где только таких берут?

– В прихожей много обуви. Какая ваша? – прошептала я.

– Самая шикарная! – взвизгнула Настя. – Красные лаковые ботфорты с золотыми каблуками и стразами на голенище. Три тысячи евро пара! Настоящая звездная обувь! Давай ускоряйся!

Я «ускорилась». Зоя Владимировна весьма подробно рассказала мне про Веню, упомянула Лялю, но ни словом не обмолвилась о Насте. Кто еще обнаружится в необъятной квартире, и где расположена комната Эдиты? Мне необходимо обыскать ее, хотя, честное слово, не понимаю, что должна там найти. Чеслав лишь сказал: «Актриса Звонарева была убита. Ее смерть весьма удачно представили естественной, но сейчас мы уверены в том, что кончина актрисы была насильственной». Следовательно, от меня ждут улик, подтверждающих версию убийства. Однако я не знаю ни мотива преступления, ни кого в нем подозревают. Похоже, придется заниматься ловлей блох в тумане.

Коридор сделал резкий поворот, я автоматически шагнула вперед и врезалась лбом в дверь. «Бум», – отозвалась филенка.

– Войдите, – незамедлительно послышалось изнутри.

Потирая ушибленное место, я потянула створку и обалдела. Меня поразил армейский порядок, который царил в не очень большой, по меркам этой квартиры, спальне, примерно двадцати квадратных метров.

Кровать была покрыта пледом столь тщательно, что даже злобный сержант, командующий солдатами-первогодками, не смог бы придраться. На тумбочке возле лампы выстроились по росту три книги. На кресле лежала безукоризненно чистая накидка, за столом, уткнувшись носом в ноутбук, сидела девочка, ее блестящие каштановые волосы чуть прикрывали уши.

– Здрасте, – вежливо сказала она, подняв голову. – А вы кто?

– Новая домработница. Таня, – представилась я.

– Ляля, – улыбнулась школьница. – Я внучка Зои Владимировны.

– Сестра Насти?

Ляля откинулась на спинку кресла.

– У бабули было два мужа и от каждого по ребенку. Я дочка Эдиты, а Настя родилась от ее брата Володи.

– Выходит, вы двоюродные сестры?

– Пусть будет так, – не стала спорить Ляля. – А как ваше отчество?

– Зови меня просто Таней, – я решила сразу понравиться девочке.

– Неудобно, вы намного старше, – ответила она.

Я засмеялась.

– Кажусь тебе пенсионеркой?

– Ой, нет, вы замечательно выглядите, – вежливо ответила девочка. – Просто бабушка говорит, что панибратство унизительно для тех, кто на тебя работает.

– Можешь обходиться без отчества, мне так приятней, – разрешила я.

– Ладно, – согласилась Ляля. – Если вам понадобится помощь, обращайтесь.

– Я хотела немного узнать о членах семьи и их привычках. Не из любопытства, не подумай, а чтобы лучше исполнять свои служебные обязанности, – сказала я.

Ляля закрыла ноутбук.

– Понимаю. Нас здесь четверо: бабуля, Веня, Настя и я. Веня тоже мой двоюродный брат, мама его на воспитание взяла. Он хороший и очень умный, много читает, отлично учится. Вот только с ним вечно всякие беды приключаются. Недавно он руку сломал.

– Мальчик при мне с барной табуретки упал, – сообщила я.

Ляля хихикнула.

– Ну это не новость, Венька со стула постоянно летает. Неуклюжий он, как медведь на коньках, но с ним хорошо.

– Лучше, чем с Настей? – провокационно спросила я.

Девочка поправила сползавшие на кончик носа очки.

– Настя нормальная, только у нее башню от небольшой славы снесло. Когда умерла моя мама, актриса Эдита Звонарева, ее друг, продюсер Фазиль Каримов, спросил у бабушки, чем он ей может помочь. И бабуля сказала: «Говорят, вы хотите запускать на телевидении новый проект, в котором примут участие ребята – будущие певцы, возьмите туда мою внучку Анастасию, она очень музыкальна». Фазиль согласился. Он маму любил, говорил, что такие талантливые и добрые люди раз в сто лет рождаются. Поэтому и решил из Насти звезду сделать, он ей пообещал деньги, славу, но предупредил: «Таких, как ты, на каждом углу толпа. В принципе при современной технике я из любой табуретки певицу сделать могу. Благодари бабушку – по ее просьбе станешь звездой, но ты обязана будешь ей помогать, да еще Ляле и Вене, после смерти Диты они почти нищие. Начнешь брыкаться, вернешься в свой город Задов и там останешься». Каримов так хитро контракт с Настей составил, что бабушке хорошие отчисления идут, мы на них и живем.