Серебро ночи. Примум. Книга 1 - Татьяна Герцик

Они шли вперед, внимательно всматриваясь во тьму перед собой и вслушиваясь в обманчивую тишину. Звуки разносились по гулкой пещере далеко, и Сильвер хранил молчание, не желая, чтоб его сотоварищи знали, о чем они говорят с Амирель; все остальные молчали тоже, не желая привлекать внимание следящей за ними твари.

Чем ниже они спускались, тем холоднее становилось. Амирель чувствовала, как ее ноги в удобных, но слишком легких для холода башмаках начинают замерзать. Она вспомнила, что с собой у нее есть плотные вязаные носки, но вот когда она сможет их надеть?

– Становится прохладно, – Сильвер выдохнул изо рта белесое облачко. – Хотя здесь и не так холодно, как сверху, на горе, но все равно скоро придется надевать те смешные шапки, что для нас приказал изготовить мой отец.

Проследив за паром, в который превращалось ее дыхание, Амирель зябко поежилась. На первом же привале она натянет на себя все теплое, что есть в ее мешке. И почему она не подумала об этом раньше? ! Ведь ясно было, что будет только холоднее. Покосившись на мужчину, идущего рядом с ней и улыбающегося ей открытой ласковой улыбкой, тихо вздохнула. Вот и причина ее необычной рассеянности. Но в этом не стоит признаваться никому, даже самой себе.

Привал объявили только через несколько часов, когда она уже готова была признаться, что больше не в силах сделать замерзшими ногами ни шагу. Остановились они возле поленницы дров, лежащей у небольшого озерца и закрытого ящика рядом. Сильвер пояснил, что это схрон, оставленный для них корежанами.

Мужчины привычно разожгли огонь, и Амирель, устроившись возле самого костра и протянув ноги к огню, быстро согрелась. Потом взяла свой мешок и отошла немного в сторонку – надеть теплые вещи.

Далеко идти побоялась, да и все равно в темноте ее никто бы не разглядел, кроме Ферруна, а тот видел ее любой. Быстро надела все теплое белье, что у нее с собой было, натянула вязаные носки, на голову шапку из тех, в которых в деревнях ходили зимой женщины, и вернулась к костру.

Мужчины уже разогрели взятую с собой еду и отчего-то с вожделением посматривали на озеро, зеркальная гладь которого нарушалась выходившими со дна пузырьками воздуха.

– Можете половить рыбки, – разрешил Сильвер и сказал Амирель: – Здесь рыба странная на вид, но очень вкусная. Мякоть у нее нежная и сладковатая, во рту просто тает.

Двое из их отряда, Теофил и Родриго, взяли крючки на веревках, нацепили на них кусочки вяленой оленины, подошли к кромке озера и забросили крючки в воду. Сначала ничего не происходило, но через несколько минут обе веревки дернулись, и воины вытащили на берег свою добычу – огромных безглазых рыб со странной белой чешуей.

Амирель думала, что готовить рыбу придется ей, но беспокоить ее не стали, давая передохнуть. Мужчины сами обмазали рыбу белой глиной, собранной с берегов озера, и запекли на углях догорающего костра. Сильвер принес Амирель уже готовый кусочек рыбины. Осторожно попробовав ее, она убедилась, что рыба действительно очень вкусная, мягкая, почти без костей, но вот только слишком пресная. Вспомнив, что Сильвер жаловался на недостаток соли, поняла, что ее попросту экономили.

Спать все улеглись на расстеленных вплотную меховых плащах, укрылись ими же. Вокруг ночлега воины воткнули мечи, освещавшие их общее ложе. Амирель, краснея под направленными на нее мужскими взглядами, была вынуждена устроиться рядом с Ферруном, по-хозяйски обнявшим ее за талию и укрывшим еще одним меховым плащом.

Улегшийся с другого конца Сильвер посмотрел на нее с такой горькой обидой, будто она ему изменяла.

Это было несправедливо и очень обидно. Она прижалась спиной к Ферруну, неосознанно ища тепла и поддержки. Они уже не раз спали так вместе в своих скитаниях по Северстану, но на сей раз среди окружавших их мужчин это казалось крайне неприличным. Амирель с головой закуталась в укрывающий их плащ, спасаясь не от холода, а от насмешливых, все понимающих глаз.

Она думала, что от стыда не сможет спать, но мускулы подрагивали от перенапряжения, усталость была такой непреодолимой, что, едва коснувшись головой плеча Ферруна, Амирель уснула, забыв, где она и что с ней.

Проснулась от холода. Попыталась посильнее закутаться в плащ, но это не помогло.

– Не буди ее, пусть поспит хоть немного. Она и так невероятно вынослива по сравнению с нашими изнеженными женщинами.

Сильвер! Это его голос. Нужно было подняться и сказать, что она уже не спит, но любопытство заставило ее замереть в ожидании ответа Ферруна. Хотя что хорошего он о ней может сказать? Ничего. И он не обманул ее ожиданий.

– Прямо! Она капризная и слабая. Если все особы королевской крови такие, то не завидую я их подданым.

Амирель медленно села на импровизированном ложе и сердито ответила хрипловатым со сна голоском:

– Тебе бы только гадости говорить, Феррун, какой ты все же пакостный! Интересно, ты обо всех так говоришь или только обо мне?

Воины замерли, ожидая вспышки негодования своего самого сильного и непредсказуемого соратника. Сильвер даже подвинулся к девушке поближе, желая защитить.

Но Феррун лишь хмыкнул, молча признавая ее правоту, и сказал почти благодушно:

– Проснулась? Вставай. Ешь быстрее, мы скоро выступаем. – Посмотрев вперед, в полную тьму, спросил: – Ничего не чувствуешь?

Амирель медленно поднялась. Ей очень хотелось потянуться во весь рост, распрямляя затекшие мышцы, но она не посмела этого сделать, уж очень провокационными получились бы ее движения. Мужчины, все как один, смотрели на нее, ожидая ответа. Она прислушалась.

– Вроде ничего, – пожала плечами. – Ты беспокоишься? Что-то случилось?

Сильвер показал ей кинжал. Камень в рукояти снова светился непривычным зеленым светом, на этот раз несколько ярче, чем накануне.

– Я никогда не видел ничего подобного. Опасность близкая – красный, предупреждение – скорее розовый, это я видел много раз, но такого… – он растерянно посмотрел вокруг.

– Такое чувство, будто кто-то просит помощи, – Амирель нагнулась, собирая плащи. – Ничего другого на ум не приходит.

– В самом деле, когда мы лечим людей, видны зеленые искры, – Феррун звонко прищелкнул пальцами. – Но кто тут может нуждаться в нашей помощи? Людей здесь уж точно нет, да и животные здесь жить не могут. Не рыбы же в озерах?