Серебро ночи. Секундо. Книга 3 - Татьяна Герцик

Немного помедлив, чтоб успокоиться, король направился в свои покои. Слова элдормена его обескуражили. Если Ветте прав, и Амирель может управлять людьми даже мысленно, не открывая рта, то что ей стоит заставить его отречься от трона в свою пользу? Да ничего.

Но он все равно от нее не откажется. Ни за что. Представив ее невероятные синие глаза, манящие розовые губы, ускорил шаг и чуть не побежал. Распахнул двери в ее покои и нежно позвал:

– Амирель! – никто не откликнулся. Он крикнул еще раз, погромче: – Амирель, дорогая!

Ответом ему была мертвенная тишина. Нехорошее предчувствие пронзило грудь. Торрен быстрыми шагами обошел спальню и малую гостиную, отданную ей под будуар. Пусто. Проверил все ее комнаты, потом свои и даже в гардеробной среди одежды посмотрел. Никого.

Вышел из покоев, с каменным лицом спросил стражников, дежуривших у входа, не выходила ли Амирель. Стражники, все с амулетами противодействия, дружно ответили, что покои вообще никто не покидал.

Тогда он вызвал камеристку с горничной и своих доверенных слуг. Приказал им обыскать покои и выяснить, что исчезло. Бесс сразу догадалась, что случилось, и, побледнев, рьяно принялась за поиски.

Король сидел в своем личном кабинете, бледный, как узник, из которого пыткой выпустили всю кровь. Сжимал в руках бокал с вином, чувствовал дичайшее разочарование и не знал, что ему делать.

Глава тайного королевского сыска был прав – доверять Амирель было нельзя. Она сбежала даже после того, как он, по сути, отдал ей свою жизнь!

И не только жизнь – пренебрегая всеми законами королевства, созданными его великими предками, он решил возвести на трон бастарда! Пусть замаскированного под законного ребенка, но, по сути, ублюдка! И вот чем она ему отплатила!

Столь черной неблагодарности король еще не знал. Теперь все то, о чем говорил ему глава тайного сыска, и во что ему отчаянно не хотелось верить, оказалось жестокой неприглядной правдой.

Амирель вполне может захотеть власти, пусть не сейчас, а в будущем. И станет королевой. И возьмет себе мужа, и это будет не он. И родит детей, которые законно примут у нее престол и корону.

И старинная династия, представителем которой он является, прервется.

Он не может этого допустить.

Ее предательство все решает.

Дождавшись, когда слуги с белыми от страха лицами доложили ему то, о чем он давно догадался, велел позвать главу тайного королевского сыска. Тот явился быстро, понимая, что уже произошло.

– Амирель исчезла, – заявил Торрен, едва элдормен отвесил подобающий поклон. – В моей одежде.

Тот ничуть не удивился.

– Я этого и ожидал. Но смею вас заверить, ваше величество, из дворца она не выходила, во всяком случае, из дверей, их всего восемь. Я проверил все.

– Как вы это могли сделать? – король показал собеседнику на бутылку с вином, предлагая выпить, но тот отрицательно качнул головой. – Вы же сами утверждаете, что она может приказать, и ее никто не увидит. Или не запомнит, что видел. Наверняка она такое и провернула с моими людьми.

– Вино затуманивает мозги, – жестко сказал глава тайного королевского сыска, неодобрительно глянув на бокал в руках короля.

– А мне оно необходимо, – мрачно признался Торрен, глядя вокруг расфокусированным взглядом. – Слишком внезапно все произошло. Когда ждешь и веришь, предательство особенно болезненно.

Он не произнес слово «любовь», и Ветте был ему за это искренне благодарен. Не хватало ему еще влюбленных утешать!

– Выяснил я это очень просто, – соизволил, наконец, пояснить. Он терпеть не мог пьяных, и король исключением не был. Что толку говорить с человеком, не способным точно воспринимать действительность? – Вокруг дворца стоят мои люди. Причем так, чтоб не слышать ничего из происходящего. Но видеть. Так вот, мне никто не доложил о том, чтоб кто-то, похожий на вашу избранницу, вышел из дверей и пересек ограду. Значит, она ушла другим путем. Или вообще еще во дворце.

Торрен яростно затряс головой, с трудом сосредотачиваясь.

– Если, как вы уверяете, она может управлять людьми безмолвно, то ваши действия бессмысленны. Она могла приказать, чтоб ее никто не замечал, только и всего.

Элдормен прищурился, оценивая, стоит ли сообщать королю найденные им сведения. Решив, что от сокрытия или разглашения их все равно ничего не изменится, весомо произнес:

– Я поднял тайные источники, написанные свидетелями о жизни королевы Лусии. Так вот, там прямо говорится – она управляла людьми только на расстоянии слышимости! И у нас нет оснований предполагать, что Амирель может больше. Уж скорее меньше. Характер у нее гораздо слабее. Боюсь, она вообще подпала под власть Секундо, а на что он способен без контроля своего владельца, мы не знаем.

– То есть ее вполне можно убить? – в голосе короля слышалась опаска за свою любимую.

– Вполне, – безмятежно согласился глава тайного королевского сыска. – Как и любого человека. У нас есть луки и стрелы, арбалеты и арбалетные болты. И опытные лучники и арбалетчики. Они вполне справятся с этой задачей. Вам стоит только приказать. Найти мы ее сможем, она слишком приметна, чтоб скрыться.

– Нет, – король почувствовал дикий страх за нее, такую слабую и хрупкую. – Убивать ее я запрещаю! Но поймать – приказываю. Но без членовредительства! Как можно мягче!

– При поимке возможны всякие ситуации, мой король, – вкрадчиво заметил Ветте. – Я не могу гарантировать ее безопасность.

– Если ее придется оглушить при поимке, то на это я согласие даю, – жестко ответил король. – Но не более!

Элдормен поклонился, пряча лукавые глаза.

– Сделаю все, что в моих силах, – холодновато заверил он. – Вы позволите проверить ваши покои? Уверен, ускользнула она из них.

– Они в вашем распоряжении, – удрученный король был немногословен.

Поднялся и вышел из комнаты, чтоб не мешать поискам. Прошел по бесконечным коридорам дворца, заложив руки за спину. Встречавшиеся на пути придворные склонялись в низких поклонах, дамы делали глубокие реверансы, позволявшие заглянуть в их декольте гораздо глубже, нежели дозволяли приличия, но он не отвечал, не видя никого и ничего вокруг.

Все вокруг казалось ему серым и унылым, да и сама жизнь была не мила. Покуда он был уверен, что Амирель будет принадлежать ему до тех пор, пока не надоест, что представлялось маловероятным, мир вокруг сверкал яркими красками, было ради чего добиваться и власти, и повиновения подданных.