Серебро ночи. Тетриус. Книга 2 - Татьяна Герцик

Без Ферруна графские покои сразу стали зловещими. Из всех углов протягивали костлявые руки страшные призраки прошлого. Как этот жуткий замок может быть родным? Она не понимала Ферруна. Но она-то хоть немного, но помнила о своей прежней благополучной жизни в дружной семье, а он нет. Может быть, его чем-то оглушили, прежде чем привезти сюда? Граф позволял своим вассалам вербовать слуг любыми методами.

Нет, она никогда не сможет здесь заснуть. Агнесс встала, взяла свечу и вышла в кабинет. Здесь граф обычно занимался делами. Он любил проверять все сам, поэтому и она, и сенешаль, и управляющие поместьями графа отчаянно боялись этих проверок. После одной из них исчез управляющий городским домом графа. Куда он делся, никто не знал, да и не допытывался.

Ей тоже не раз попадало за ошибки, по большей части выдуманные графом. Агнесс не возражала, знала, что будет только хуже. Порка была наименьшей из наказаний. Порол ее граф всегда сам, возбуждаясь от ее боли, и порка заканчивалась диким соитием.

Агнесс поморщилась. Ей было противно все, что было связано с графом. Но из памяти не выкинешь проведенные здесь безрадостные годы. И что будет дальше? Возможно, это время покажется ей вовсе не таким уж безрадостным, как теперь? Особенно если ее посадят в тюрьму за грабеж, а потом повесят. Она же убежала, прихватив с собой драгоценности графа. Простолюдинам такое не прощается.

Глава вторая

Сна не было, хотя слабость и одолевала. Чтоб не тратить зря время, Агнесс принялась искать тайник в кабинете графа. Он несколько раз открывал его при ней, но она стояла в отдалении и не видела, что именно он делал. Простукав стену с тайником, ничего не обнаружила.

Сначала несколько огорчилась, но потом махнула на поиски рукой. Зачем ей тайник? Кольца здесь нет, а больше ей ничего и не нужно.

Походив из угла в угол, решила все-таки лечь. Снова пошла в спальню, легла на кровать графа и закрыла глаза. Надо обязательно поспать, иначе утром она будет похожа на мешок с отрубями. Возможно, сон ее освежит и слабость так донимать не будет.

Начала уже было дремать, когда в углу послышался какой-то противный шорох, заставив ее сесть на постели. Агнесс инстинктивно посмотрела вниз, заметила лежащий возле кровати кинжал и испуганно ахнула.

Единственный камень в основании рукоятки светился зловещим красноватым светом, таким же, как тогда, когда она лежала на колонне, окруженная крысами.

Опасность!

Понимание пришло интуитивно: граф здесь! Она метнулась в комнату, чуть не загасив свечу, схватила свой мешок, запихала в него все, что ей показалось своим, и бросилась в коридор. Там на полу на разостланном графском плаще безмятежно спал Феррун. Но он немедля проснулся, едва она открыла дверь.

– Что случилось? – вопросительно посмотрел на нее, приподнявшись на локте и щурясь от света свечи.

– Здесь граф! Бежим!

Ничего не спрашивая, он вскочил, накинул на себя плащ, задул свечу в руке Агнесс, схватил ее за локоть и потянул обратно в комнату. Подойдя к камину, забрал у нее мешок, помог забраться внутрь и показал на едва видимые выступы в дымоходе.

– Вперед, смелее! Я тебя поймаю, если сорвешься. Здесь слишком узко, чтобы взбираться рядом, – и полез следом.

Агнесс ничего не видела в полнейшей темноте, и он руками ставил ее ноги на выступы. Добравшись до главного дымохода, она упала и долго лежала, с трудом восстанавливая дыхание. Феррун спокойно сидел рядом, ожидая, когда она придет в себя. Успокоив сердцебиение, Агнесс тоже села, прижав руки к груди.

– Больно? – с сочувствием спросил Феррун.

– Боли нет. Просто сил нет никаких, слабость изнуряет.

– Ты потеряла много крови. Но давай я еще намажу тебя своей целебной сажей. Она тут рядом. Станет полегче, вот увидишь.

Он сходил и вернулся с полными пригоршнями липкой сажи. Агнесс пришлось раздеться, это она сделала неохотно. Было стыдно от прикосновения мужских рук к своему телу, да и чувствовать на себе эту грязь неприятно, но она вытерпела всю процедуру. И ей в самом деле стало гораздо легче.

– Как ты поняла, что здесь граф? – спросил Феррун, закончив натирать ее сажей.

– По кинжалу. – И она вытащила из ножен кинжал. Теперь камень светился еще ярче, с переливами.

– Ух ты! Красота какая! – восхитился Феррун. – Полезная вещь.

Она чуть слышно прошептала, боясь, как бы ее не услышали те, кого она так боялась:

– Он уже светился раньше, когда на меня напали крысы. Поэтому я и догадалась, что опасность рядом. А опасность – это граф.

– Хочешь сказать, что он светится, только когда опасность рядом?

– Не знаю. Это не мой кинжал, а графа. Я взяла его у него в сундуке.

– А, это он про него вопил, а я-то думал, с чего он так негодует.

Агнесс сконфузилась.

– Я искала самый простой. Все остальные были полностью изукрашены драгоценными камнями, а у этого только один, на рукоятке. Я не знала, что он такой ценный. – Посмотрев на яркий камень, опасливо предположила: – Может быть, он так зовет своего хозяина? Тогда его лучше выбросить.

– Дай посмотрю! – Феррун протянул руку, и Агнесс вложила в нее кинжал.

Он обнажил лезвие и нараспев прочитал какие-то странные слова, выгравированные старинной вязью по краю лезвия.

Она склонилась ниже, пытаясь хоть что-то разглядеть, но безуспешно. В темноте ничего не было видно.

– Что ты сказал? Я не поняла.

– Здесь написано: защищаю хозяина, – высокомерно перевел Феррун. И пояснил, будто объясняя ребенку: – Значит, он защищает тебя.

Агнесс с ним не согласилась:

– Но он принадлежит графу, поэтому речь идет о нем. Надо кинжал выбросить. Хотя мне его жаль. Он мне во многом помог.

Феррун взмахнул кинжалом. По острию зазмеились красноватые сполохи.

– Не думаю, чтоб он служил графу. Кинжал такой старый, что не может помнить всех своих хозяев. Теперь его хозяйка – ты, тебя он и предупредил об опасности. Но давай посмотрим, что там делает граф.

Она провела рукой по телу. Ладонь тут же стала отвратительно липкой и жирной.