Жилье по обману - Татьяна Устинова

Катя вздохнула. Ей очень хотелось перерыва на обед и собственно самого обеда. Или хотя бы кофе, пусть даже без брейка. Просто кофе, можно даже растворимого. Совещание тянулось уже третий час, и только пять минут назад вошло в ту стадию, к которой имела непосредственное отношение Катя. Битых два часа она терпеливо слушала про воронку продаж, конверсию, ретаргетинг и отчаянно скучала, но мужественно скрывала свое отношение к происходящему и присутствующим. Не хватало еще, чтобы они догадались, что она считает всю их важную работу фигней!

– Вроде все хорошо, – осторожно сказала начальница отдела рекламы.

По субординации она подчинялась напрямую директору по маркетингу, и это обязывало ее первой ступить на минное поле.

«Вроде все хорошо» никаких перемен в каменной начальственной физиономии не вызвало, и начальница отдела рекламы, выждав пару секунд – вдруг хотя бы моргнет? – аккуратно сменила вектор:

– И в то же время как будто чего-то не хватает…

Директор по маркетингу моргнул.

– Коллеги, какие есть предложения? – обрадованная начальница отдела рекламы моментально перебросила мяч в толпу, и ее подчиненные согласно загудели – мол, да, действительно, чего-то и в самом деле не хватает…

«Чего? ! Чего еще вам не хватает? !» – едва не заорала Катя. Она переделывала эти рекламные макеты уже трижды, и всякий раз заказчик в заключительной стадии работ почти полностью менял техническое задание, притворяясь, будто это совершенно нормально.

Нормального в этом не было ничего!

Нормальным был только обещанный Кате гонорар, да и то лишь до того момента, пока речь не зашла о третьей переделке. Потом затраты времени и усилий стали несоразмерны оплате, но Катя скрепя сердце и скрипя зубами продолжала выруливать к финишу из дебрей, в которые ее раз за разом заводили кретины, занимающиеся своей фигней так возмутительно непрофессионально.

Господи, за что ей это – работа с идиотами? Чем она заслужила такую пытку?

– Возможно, имеет смысл поменять цветность, – высказался кто-то из рекламщиков.

Директор по маркетингу посмотрел на него с легким интересом, а Катя – с откровенной ненавистью.

Идиоты! Вот сейчас еще кто-нибудь выдаст бессмертное…

– И поиграть шрифтами, – в самом деле сказал кто-то.

Катя не выдержала и издала слабый стон.

– Дизайнер не согласен? – тут же спросил ее директор по маркетингу.

Таким тоном, как будто собирался продолжить: «Возможно, имеет смысл поменять дизайнера? »

Этого Катя допустить не могла.

Она убила на их фигню две недели и твердо рассчитывала на обещанный гонорар. Ее кормилец, во всех смыслах дорогой Макбук, в последнее время заметно тормозил, намекая на необходимость добавить ему памяти. Внешний жесткий диск в интернет-магазине стоил пятнашку, еще пятерку предстояло отдать мастеру за ремонт, пусть заодно и клавиатуру проверит, там явно какая-то проблема – средний ряд иногда залипает, а еще нужно заплатить хозяйке за комнату… И теплые ботинки купить. Холодает уже, а у нее из приличной осенней обуви остались одни ботильоны на рыбьем меху…

– Катерина? – начальница отдела рекламы звонко постучала ручкой по стеклянной столешнице, привлекая ее внимание.

– Что? А, нет, что вы, дизайнер со всем согласен, – довольно мрачно, не в тон словам, ответила Катя.

Конечно, переделывать макет фигни в четвертый раз ей не хотелось. Хотелось стукнуть кулаком по столу, вскочить, отшвырнуть ногой офисный стул на трубчатых паучьих ножках, протопать ботильонами к двери и с грохотом захлопнуть ее за собой. Но деньги… Деньги были нужны. Хоть за фигню, хоть за ерунду, хоть за сущую ересь – где сейчас найдешь приличный заказ, не говоря уже о нормальной работе?

Нормальная работа у Кати была пять лет назад.

Тогда она была официально оформлена в газете «Комсомольская правда» на должность директора редакционно-издательского центра в Ростове-на-Дону и командовала там дюжиной верстальщиков. Признаться, это было непросто: верстальщиками работали почти исключительно парни, которым не нравилось подчиняться женщине и жестким правилам, заведенным в газете. Верстка строго по утвержденным стилям, никакого самовыражения, шаг вправо, шаг влево – побег, расстрел на месте. Ну, не расстрел, конечно, но выволочка в приказе и лишение премии, опять же ничего хорошего. Кате все это тоже не нравилось, но она отводила душу дома, рисуя картиночки для себя. В РИЦе у нее одной было настоящее профильное образование – Московский полиграфический институт, и толк в журнальной и книжной верстке она понимала, но не собиралась всю жизнь заниматься этой рутиной.

Дура! Сидела бы в РИЦе и не рыпалась.

Но как не рыпнешься, когда тебе предлагают чудесную работу за сказочные деньги?

– Катюха, не тупи! – жарко дышала в телефонную трубку Танька, однокурсница в прошлом и подруга навеки. – Это предложение из разряда «один раз и только для вас»! Ты, мать, понимаешь, что второго такого шанса не будет?

Таньку позвали в свеженький, с иголочки, парк развлечений – новый русский Диснейленд – и разрешили самой собрать команду крутых дизайнеров. Танька разумно решила, что самые крутые – это те, кого она лично знает, и сманила к себе в Сочи несколько действительно классных профи из числа старых добрых друзей. Заодно и хорошую компанию себе обеспечила! Катя тоже сдалась – повелась на неприлично высокую зарплату, ну и еще фронт работ ее подкупил. Это было действительно круто – с нуля создавать всю айдентику [3 - Айдентика – корпоративный фирменный стиль. ], оформлять невероятные аттракционы, тематизировать территорию, делать макеты для фирменных сувениров и смелой наружной рекламы…

За три года в парке Катя свято уверовала в то, что она спец каких мало и ее в любом месте просто с руками отхватят. Зря она это, конечно. Оторвалась от реальности, а после упала на землю и больно ушиблась.

Через три года Танька укатила обратно в Москву – там тоже построили новый классный парк, но команду дизайнеров для него собирал уже кто-то другой, Таньку даже не спросили, так что Катя приглашения не получила.

Ее новый начальник первым делом зачистил территорию, вырвав с корнем, как сорняки, всех мало-мальски толковых спецов, способных составить ему, пафосной бестолочи, реальную конкуренцию. Катю виртуозно подвели к увольнению «по собственному», и она ушла, пребывая в полной уверенности, что ничего не теряет. У нее были бесценный опыт, умение и желание работать, прекрасная репутация и роскошное портфолио.

И все это оказалось никому не нужно.

Поначалу Катя не дергалась. В парке она хорошо заработала и с пухлой финансовой подушкой безопасности чувствовала себя вполне уверенно. Она устроила себе долгий отпуск, всласть навалялась на пляже, накупалась в море и съездила в Италию, откуда привезла целый чемодан отличных модных тряпок, чтобы ходить в них в новый офис.

Но с новым офисом все не складывалось. Эйчары приличных компаний, как сговорившись, почему-то категорически не желали брать на работу специалистов в возрасте «сорок плюс», а Кате было уже почти пятьдесят.

Самой ей вовсе не казалось, что это много – какие проблемы-то? Она здорова, хорошо выглядит и не отвлекается от работы на шашни с кавалерами или возню с малышами… Кавалеров у нее не было, бывший муж, нынче друг по СМС-переписке, не считался, а единственный Катин ребенок, дочь Маруся, сама уже взрослая, самостоятельная девица, жила с бойфрендом в Питере… И собственный возраст Катю совсем не пугал, наоборот, она нетерпеливо предвкушала тот момент, когда ей исполнится пятьдесят пять, потому что на эту дату у нее были большие планы.