Девушка из Уидоу-Хиллз - Меган Миранда

– В каком-то смысле да.

До сих пор я особо не жаловалась. В подобных местах переработка была обычным делом. Мы все работали сверхурочно, в больнице и дома, и общая усталость нас только сплачивала. Она распространялась даже на тех, кто, как я, занимался администрацией. Одни принимали пациентов, другие сидели на совещаниях; а после рабочей смены мы приводили в порядок бумаги, вели научные проекты или решали другие накопившиеся дела. Мы все так жили, и сознавание этой общности поддерживало нас на плаву.

– Я замечаю, что с возрастом такой режим дается все труднее, – добавил доктор Кел, хотя, насколько я могла судить, ему было не сильно за тридцать, и выглядел он прекрасно. – Вам следует больше о себе заботиться. Выкраивать время для отдыха. Вести здоровый образ жизни. Правильно питаться. Заниматься спортом.

Я невольно усмехнулась, и доктор искренне заулыбался, очень довольный, что ему удалось до меня достучаться. Только я, по правде говоря, вообще не замечала ни накапливающейся усталости, ни недостатка витаминов или энергии, пока он не начал все это перечислять. Под его взглядом я вдруг осознала все то, чего я не делала ради собственного здоровья. Кофеин вместо кальция – потенциальные дырки в костях. Готовые обеды на скорую руку. Пакет с чипсами, схваченный в кафетерии вместо яблока. Постепенно накапливающийся стресс, мой взбунтовавшийся организм. Элементарные вещи.

И все-таки.

– Я надеялась на нечто более конкретное и достижимое, – сказала я. Вместо мантры «изменись сам – измени свою жизнь».

Доктор Кел вздохнул и откинулся, усаживаясь поудобнее в кресле.

– Обычно я предпочитаю обследовать пациента перед тем, как что-то прописывать. Тем более что вы не помните толком подробностей своего заболевания. Мы могли бы поднять записи с прошлым диагнозом, но даже тогда…

Я так решительно замотала головой, что он умолк.

– Слишком много времени прошло, – запротестовала я. Двадцать лет с тех пор, как я ходила во сне, и десять – с последнего общения с психотерапевтом.

Доктор выдержал паузу.

– И тем не менее, – сказал он, – одними таблетками делу не поможешь. Мы должны докопаться до причин расстройства. Определить возможные факторы стресса, изменить привычки. Попробовать сначала обойтись без лекарств, у которых могут обнаружиться нежелательные последствия. Убедиться, что у вас действительно снохождение, а не эпилепсия, например. – Он бегло просмотрел бумаги у себя на коленях, как бы ища в них ответы на мои недосказанности.

– Я во сне вышла из дома, – выпалила я. – Меня обнаружил сосед.

Доктор вскинул голову: глаза широко раскрыты, челюсть напряжена. Первый признак эмоции. Даже воодушевления. Можно подсмотреть, что скрывается под непроницаемой маской.

– Вы живете одна? – спросил он.

Вопрос выходил за рамки того, чем я была готова поделиться с социопатом.

– А это имеет отношение к делу?

– Важно предупредить людей рядом с вами. – Он щелкнул ручкой, раз, другой. – Мне хотелось бы исследовать ваш сон.

– Вы хотите наблюдать за мной во время сна?

– Не я один.

– Час от часу не легче.

– Очень смешно, – сказал он, не смеясь.

– Видите ли, у меня на это нет времени, – решила я перевести разговор. – Уверена, что вы понимаете.

Не хватало еще стать подопытным кроликом. Я не собиралась помогать начинающему доктору самоутверждаться за мой счет на новом месте.

Он опять подался вперед, переплел пальцы и опустил их на колени.

– Ну хорошо. Предлагаю встретиться еще раз в начале следующей недели.

Потом доктор Кел встал, прошел мимо меня, приоткрыл дверь. Сидящая за столом секретарша подняла голову; она ждала, когда мы закончим, чтобы наконец уйти домой.

– Джесси? – позвал он. – Назначьте Оливии прием на следующей неделе.

Получив такой недвусмысленный намек, я поднялась.

– А пока мне что делать?

– А пока попрошу вас задокументировать ваш распорядок. Когда вы ложитесь, когда просыпаетесь. Любые отклонения и что вы делали до того. Запишите время. Не волнуйтесь, – добавил доктор, – мы доберемся до сути.

Он положил руку мне на плечо, заглянул в глаза, подбадривающе улыбнулся.

Вблизи я заметила у него под подбородком порез. Крошку на воротничке. Отсчет пошел, пока я улыбалась в ответ.

ЗАПИСЬ СПЕЦИАЛЬНОГО ВЫПУСКА С САЛЛИ ХОЛМС

И ГОСТЕМ ПРОГРАММЫ, ИНЖЕНЕРОМ-СТРОИТЕЛЕМ ЛУ ДЖОРДАНОМ

19 октября 2000 года

САЛЛИ ХОЛМС: Расскажите нам о системе водоотведения, про которую все говорят.

ЛУ ДЖОРДАН: Ну, значит, вся вода в дренажных системах округа стекает к югу. Если девочку, как мы полагаем, затянуло через сломанную решетку северного водоприемника в центре города, то оттуда к югу идут четыре развилки, разделяющие поток воды.

СХ: Насколько я понимаю, именно около того водоприемника нашли ее кроссовку. Если она действительно попала в трубу, там есть хоть какой-то воздух?

ЛД: Во время ливня – нет. Трубы, как правило, заполняются под завязку. Все сплошь вода, никакого воздуха. Но у труб в нескольких местах предусмотрены люки. Их двадцать три, если быть точным. Вода могла подняться достаточно высоко и вытолкнуть ребенка близко к поверхности.

СХ: То есть вы хотите сказать, что девочка могла бы добраться до одного из люков?

ЛД: [Пауза] Такая возможность не исключена. Только что толку? Все водоприемники наглухо закрыты железными решетками. И когда поток стал бы сходить, она потом все равно опустилась бы вместе с уровнем воды.

СХ: А ведь на нас надвигается новая гроза.

ЛД: Да, ночью опять польет.

СХ: Есть ли хоть какая-то надежда, что девочка еще жива?

ЛД: Не могу сказать наверняка. Я всего лишь инженер.

СХ: Тогда как инженер, который разрабатывает такие системы, что бы вы сейчас посоветовали? Выкачали бы из них воду?

ЛД: До следующего дождя не успеем. Что до меня, я бы искал. И молил бы Бога, чтобы ее нашли до наступления ночи.

Глава 6

Пятница, 19: 30

ЭЛИЗА И БЕННЕТТ были уже в баре, хотя поначалу я увидела только Элизу. Она чуть ли не лежала на стойке, призывно махая бармену, который уже спешил с улыбкой в ее сторону.