Женихи воскресают по пятницам - Дарья Донцова

– Простите… э… э… не знаю вашего отчества, – промямлила я.

Управляющий чуть склонил голову к плечу.

– Обращайтесь ко мне просто по имени. Феликс Бениаминович звучит как-то тяжеловесно, трудно выговаривать.

– Ничего сложного, – улыбнулась я. – Феликс Вениаминович – очень красивое сочетание.

– Бениаминович, – поправил управляющий. – Моего отца звали Бениамин. Чем еще я могу вам помочь?

Я потупила взор.

– Я убежала из комнаты не от бессонницы. Очень боюсь мышей.

Феликс крякнул.

– Грызунов в особняке нет, равно как и тараканов с мухами.

– Тем не менее я отлично слышала, как кто-то шуршал за креслом, – соврала я. – Сделайте одолжение, посмотрите, а?

– Без проблем, – кивнул управляющий, распахнул дверь и вошел в помещение.

Я направилась за ним.

– Добрый вечер, Глеб Львович! – громко произнес Феликс. – Извините, бога ради, никогда бы не посмел в столь поздний час вломиться в спальню вашей жены…

Я попятилась в коридор, мысленно нахваливая себя за предусмотрительность: молодец, Степа, правильно сделала, пропустив вперед управляющего. Глеб Львович оказался упорным и терпеливо дожидался возвращения новобрачной. Похоже, он успел забыть о своей любви к Марине – его суженая удрала из-под венца, а жених уже готов к новому роману. Или он решил, что раз нас расписали, то я просто обязана отдаться ему?

Мне очень не хотелось затевать скандал, но оставаться наедине со старикашкой не хотелось еще больше. А утром я непременно расскажу Инне Станиславовне о том, как вел себя ночью ее тесть. Я обещала выручить семью Звягиных, хорошо сыграла роль невесты, выглядела на пиру веселой и счастливой. Кстати, Глеб Львович тоже вел себя безупречно – не обнимал, не прижимал меня к себе, а когда гости в ажиотаже кричали «Горько! », делал вид, будто чмокает меня в щеку. Именно делал вид, губами к моему лицу он ни разу не прикоснулся. Поэтому я как-то не ожидала, что «супруг» заявится ко мне в халате и предложит «познакомиться поближе».

Тем временем Феликс продолжал извиняться, однако старший Звягин молчал, никак не реагируя на его неожиданное появление. Управляющий тоже притих, потом вдруг громко и отчетливо выругался.

Глава 8

Грубые слова из уст подчеркнуто вежливого мужчины, облаченного даже ночью в костюм, поразили меня до глубины души. Я быстро вошла в комнату, поинтересовавшись:

– Что случилось?

Феликс, наклонившийся над креслом, где, развалясь, сидел Глеб Львович, выпрямился и заявил:

– Вам сюда нельзя.

– Это же моя комната! – поразилась я. – Вообще-то мне спать уже хочется.

– Пожалуйста, покиньте помещение, – решительно произнес управляющий и вытащил телефон. – Игорь Николаевич, немедленно выйдите в коридор, я вас встречу. У нас повторение ситуации. Да, именно так.

Я сделала пару шагов, но Феликс схватил меня за руку и бесцеремонно попытался развернуть лицом к двери.

– Немедленно прекратите! – взвилась я. – Что вы себе позволяете? Утром…

Продолжение фразы застряло в горле – я увидела Глеба Львовича, лицо которого было заляпано красной краской. А через секунду поняла: это не краска вовсе, а кровь.

Феликс потащил меня прочь. С трудом передвигая ноги, я вышла в галерею и прижалась спиной к стене.

– Можете постоять тут пару секунд? – спросил управляющий.

Я кивнула. Он исчез, но вернулся назад почти сразу, причем в сопровождении тех же двух незнакомцев, якобы инженеров из техподдержки.

– Она кто? – поинтересовался один из них.

Феликс наклонился и что-то прошептал ему на ухо.

– Русик, глянь, – велел старший мужчина своему младшему спутнику. Тот исчез в спальне, а я услышала вопрос:

– Что у вас случилось?

– Ничего, – прошептала я.

Дверь в спальню приоткрылась, высунулся Русик.

– Игорь Николаевич, ноль пять!

Я не поняла, что он имеет в виду, но Игорь Николаевич явно сообразил, о чем идет речь, и, почти навалившись на меня, стал задавать вопросы.

– Что вы делали в течение последнего часа?

– Ходила в библиотеку, – соврала я. – Заблудилась, встретилась с Феликсом…

– Решили почитать на ночь Достоевского? – сердито перебил меня Игорь Николаевич. – Интересненькое кино!

– Пришел Глеб Львович, и я убежала, – призналась я, – спряталась в гостиной с кальянами.

Мужчина вопросительно посмотрел на Феликса, и тот пояснил:

– Вторая дверь за синим холлом.

– Дальше, – потребовал Игорь Николаевич.

– Легла на диван, – зашептала я, – но вдруг появилась собачка, у нее во рту были человеческие зубы. Затем притопала старуха в бриллиантах.

– Это Роза Игнатьевна, мать Глеба Львовича, – вклинился в разговор Феликс, – у нее есть шпиц.

– Бабка выдрала у песика челюсти, – объясняла я, – не помыв, сунула их себе в рот, и они ушли. А я подошла к окну, увидела мини-вэн, вас с чемоданом и подумала: «Духи привезли». Захотелось хоть одним глазком глянуть на флакон.

– Она съела салат из мухоморов? – усмехнулся Игорь Николаевич, поворачиваясь к Феликсу. – В особенности меня впечатлил рассказ про зубы, которые престарелая дама ампутировала у шпица.

Я хотела сказать, что зубы не ампутируют, а удаляют, но внезапно перестала слышать и видеть. Голову словно окутало плотным туманом, извне доносились лишь отдельные слова.

– …стакан… дезинфицирующий раствор… Ляля крадет у вдовы… презентация аромата…

Потом потолок и пол поменялись местами, я попыталась ухватиться руками за стену и начала проваливаться в вязкое болото.

– Вот черт! – громко произнес Игорь Николаевич. – Феликс, помоги.

Меня перевернуло вниз головой, и стало темно.

– Тяпа, очнись! – сказал голос Белки. – Ну пожалуйста!

Я села с закрытыми глазами на постели и быстро спросила:

– Бабуля, какой у нас день недели, число, месяц? Куда я сегодня улетаю? Или я в Москве? Где мой ежедневник?

Белка издала странный звук, я разлепила веки и увидела Инну Станиславовну, облаченную в темно-синее платье.

Память моментально прояснилась.

– Что с Глебом Львовичем? – воскликнула я.

Инна Станиславовна села на матрац.