Женихи воскресают по пятницам - Дарья Донцова

Приглашения на церемонию были разосланы во многие СМИ, а журналисты обожают хорошо выпить, сладко закусить и никогда не отказываются от подарков. Кроме того, репортеров впервые допустят в дом Романа Глебовича. Поэтому в огромный зал на первом этаже уже прибывают люди. Пресса заранее назвала день рождения отца олигарха самой крутой вечеринкой года. Однако за неделю до праздника кто-то из организаторов торжества слил в газеты информацию о свадьбе. Сюрприз не удался, народ узнал о бракосочетании, и борзописцы стали гадать, как зовут счастливицу, которая станет мачехой самому Роману Звягину.

– И мы попали в ужасное положение, – подвела итог Инна Станиславовна. – Не люблю громких слов, но грядет катастрофа.

Глава 4

Поскольку она замолчала, а мужчины продолжали без слов смотреть на меня, я поняла, что все ждут какой-то реакции на рассказ, и без особого волнения произнесла:

– Жаль, что Глебу Львовичу не удалось привести гостей в изумление. Странно, что вы надеялись на сохранение тайны – слишком много людей было задействовано в организации процесса, а желтая пресса платит информаторам. И почему вы называете ситуацию катастрофой? Ну, не получился сюрприз, но роскошная церемония состоится, пресса в предвкушении, гости в ажиотаже. И, если я правильно поняла, присутствует интрига: широкая публика не в курсе, кто невеста. Ее имя не стало достоянием гласности.

Роман Глебович встал.

– Марина сбежала.

Я разинула рот.

– Удрала?

– Да, – кивнула Инна Станиславовна. – Несколько часов назад я зашла в отведенную ей комнату и обнаружила на столе записку.

– Текст кинематографический, – перебил ее супруг, – в духе голливудских фильмов. Мол, извините, я передумала, не хочу связывать свою жизнь с пожилым человеком, не готова к семейным обязанностям и прочее.

– Здорово… – прошептала я. – Значит, свадьба отменяется?

– Это невозможно! – воскликнул Глеб Львович и судорожно закашлялся.

– Папа, расслабься, – приказал сын.

– Бракосочетание отложить нельзя, – вздохнула Инна Станиславовна. – Почти все приглашенные на месте, телевизионщики ставят камеры, журналисты бродят по парку. Ну, что скажешь?

Меня очень удивила последняя фраза. Зачем Звягиным мнение какой-то Степаниды Козловой? Но если вопрос задан, он требует ответа.

– В приглашениях нет ни слова о свадьбе, людей созвали на день рождения. Вот и празднуйте его весело.

Роман Глебович откинулся на спинку дивана.

– Ты сегодня в пять утра прилетела из Милана?

– Да, вместе с Асей Балакиревой, – подтвердила я. – А до этого были в Лондоне и Париже.

– Соответственно, российские газеты ты не видела, – кивнул владелец «Бака». – Позавчера «Желтуха» опубликовала фото свадебного торта.

– И дала интервью с анонимом, который заявил: «Из загса строжайше запрещено выносить книгу записей. Все эти торжественные регистрации в парках, усадьбах, ресторанах, дворцах просто спектакль, а здоровенный том, где новобрачные прилюдно ставят подписи, бутафория. Но за деньги в нашей стране можно все. Глеб Львович и его суженая будут расписаны по правде, для них приволокут подлинную книгу регистраций. Даже предположить не могу, какую сумму отвалил олигарх, чтобы организовать для своего отца незабываемую церемонию», – почти дословно процитировала Инна Станиславовна и продолжила: – Единственное, что нам удалось утаить, это имя невесты. Сейчас и СМИ, и наши друзья-знакомые строят предположения, но никто не знает, кто станет новым членом семьи Звягиных и как она выглядит. Блондинка она или брюнетка.

– Как вам это удалось? – не удержалась я. – Неужели Марина ни разу не появилась на людях в компании с Глебом Львовичем? Не засветилась с ним в ресторанах?

– Нет, – подал голос виновник торжества. – Марина не соглашалась посещать вечеринки, говорила: «Мне неудобно фланировать по залу под взглядами любопытных. Не хочу и не имею возможности тратить огромные деньги на одежду и аксессуары. Мне по душе скромное времяпрепровождение». Девочка категорически отказывалась посещать дорогие рестораны, мы бывали в дешевых сетевых кафе, ходили в кино. Я чувствовал себя снова молодым безденежным парнем. Это было весело.

– И мы очень просим тебя о помощи, – перебил отца Роман.

– Что надо сделать? – решительно спросила я.

– Выйти замуж за Глеба Львовича, – брякнула Инна Станиславовна.

Я потеряла дар речи, а мать Антона тут же добавила:

– Под именем Марины. У нас остался ее паспорт.

– М-м-м… – пробормотала я.

– Деточка, не пугайся, брак будет фиктивным, – сказал Глеб Львович.

– Э… э… э… – протянула я. – Не получится.

– Ну почему же? – нежно улыбнулась Инна.

– Меня моментально узнают сотрудники «Бака», и выйдет большой скандал! – воскликнула я. – Репортеры выклюют Глебу Львовичу печень, когда откроется, что он предстал перед публикой, держа под руку Степаниду Козлову, а та предъявила паспорт на имя Марины… извините, забыла ее фамилию.

– Гончарова, – буркнул сын незадачливого жениха, – просто Гончарова.

– Лучше отменить свадьбу, – вяло сопротивлялась я.

– Если ты согласишься, Рома сразу сделает тебя стилистом, – пообещал отец олигарха.

– Не надо. Я не освоила профессию в нужном объеме и не желаю позориться, – отказалась я.

– Я тоже не желаю позориться! – простонал Глеб Львович. – Пожалуйста, дорогая Тяпа, выручи!

– У вас много знакомых женщин, – отбивалась я, – уверена, среди них найдется та…

– Мы никому не верим, – перебила Инна Станиславовна. – Бабы очень болтливы, да и времени на поиски кандидатки нет. А ты почти член семьи, будущая невеста Тоши. Что же касается твоей узнаваемости… Смотри!

Она положила на стол две фотографии.

– Скажи, на которой запечатлена ты?

Я мельком глянула на снимки.

– Обе мои. Понимаю, куда вы клоните: в этом гриме меня не опознает родная бабушка. Макияж назывался «Египтянка», Франсуа делал его как часть рекламной акции фирмы «Бак», посвященной выпуску новых духов «Ночь Востока», мы представляли их в Каире, поэтому меня разрисовали под Клеопатру. Помнится, я чуть не умерла от жары в черном парике.

– Еще раз глянь на снимки, – потребовала Инна. – Уверена, что они твои?

Я начала рассматривать фотографии и насторожилась.

– Что-то не так…

– Да ну? – делано удивилась Инна Станиславовна.