Дворец со съехавшей крышей - Дарья Донцова

– Как моя мама, – пробормотала Ира, – она на вес золота.

Я улыбнулась, а Розова добавила:

– Не потому, что она моя мама, а потому что переговорщик. Ох, вообще-то не надо бы о ее работе распространяться… Но ты ведь, я знаю, умеешь держать язык за зубами.

– Переговорщик? – переспросила я.

Ирина смутилась.

– Сейчас объясню. Только ты, Степаша, пожалуйста, никому не говори, ладно? Ничем плохим мама не занимается, однако служит в такой структуре, где не разрешается болтать о работе. Она договаривается с преступниками. Ну и с обычными людьми тоже.

– Это как? – не поняла я. – Допрашивает их?

Розова села за свой стол.

– Некоторые люди, задумав самоубийство, залезут на крышу и пугаются. Жить им не хочется, кажется, что нет ни малейшего смысла в их существовании, а вот шагнуть вниз стремно. Такого человека можно отговорить от суицида. Но простой полицейский не умеет этого делать. Тогда за дело берется моя мама. По дороге к месту происшествия она через своих сотрудников узнает имя самоубийцы и причину, по которой тот решил свести счеты с жизнью. Ну, например, у него долги, тяжелая болезнь, несчастная любовь или его уволили с работы… На ее комп поступает ворох информации, и мама понимает, как надо выстроить беседу. Но на простые бытовые случаи ее посылают редко. Основное направление ее деятельности – преступления с захватом заложников. Помнишь, недавно в новостях показывали, как бандиты засели в банке, уложили на пол несчастных клиентов, потребовали денег, самолет и воздушный коридор за границу. А еще настаивали на освобождении своего подельника, который осужден пожизненно.

Я напрягла память.

– Вроде слышала. Но тогда все благополучно завершилось, негодяи отпустили людей и сдались.

– Переговоры вела мама, – с гордостью пояснила Ирина. – У нее никогда не бывает обломов. Она – гений! Способна уговорить голодного крокодила отдать ей щенка, которым тот собрался поужинать! В России не так уж много переговорщиков, но мамуля лучшая и среди западных специалистов, ее отправляют на самые сложные случаи.

– Какая интересная работа! – воскликнула я.

– Ужасная, – возразила Ирина. – Ты просто не знаешь, о чем говоришь. В любой момент может прозвучать звонок, и мама, схватив сумку – у нее всегда стоит собранный «тревожный чемоданчик», уезжает. Ни праздников, ни выходных, ни дня, ни ночи… Переговоры процесс непредсказуемый, они могут длиться сутками, без перерыва на сон, еду и на пописать. И нельзя выключать телефон. Никогда! Помню, мы поехали пару лет назад в Испанию, мамочка хотела посмотреть на работы Гауди. Два дня гуляли, а на третий раздался звонок: «Машина посольства у отеля, самолет вас ждет». И ту-ту, улетела мамуля… Ой, что-то я разболталась. Извини, Степа, мне вообще не свойственно языком молоть. Тебе помочь донести коробку до кабинета Ильи Михайловича?

– Она не тяжелая, – ответила я.

Хотела взять картонный ящик, но тут в дверь постучали.

– Кто там такой вежливый? – удивилась я. – Входите!

Створка приоткрылась, показалась Фурсина.

– Степанида, у служебного лифта разбросаны кисти и спонжи. Случайно не ваши?

Я немедленно ринулась в коридор.

Франсуа гениальный растеряха. Ей-богу, ему надо завести особого помощника, который будет подбирать за ним потерянные вещи. Наш гуру макияжа трепетно относится к своим орудиям труда, и если в нужный момент не обнаружит в своем кофре какой-нибудь ерунды вроде любимых ватных палочек, жди истерики. Бесполезно предлагать совершенно такие же, твердить: «Ну посмотрите, они же точь-в-точь как те, какими пользуетесь вы. И вообще все ватные палочки одинаковы». Нет, Франсуа тут же заявит: «Чушь! У выбранных мною вата мягче, а ножка более жесткая. И они красивые, а то, что ты мне предлагаешь, вульгарно! Фу! » Вульгарная ватная палочка… Когда я впервые услышала от мсье Арни такое заявление, то просто онемела, но теперь уже ничему не удивляюсь. Представляете, что будет с Франсуа, когда он обнаружит, что посеял свои обожаемые кисточки?

Я домчалась до лифта и с облегчением выдохнула:

– Это новые кисти из непрофессионального набора. И спонжи маленькие. Кто-то из продавщиц выронил их из коробки, когда нес ее в зал.

– Ой, не хотела тебя от работы отвлекать! – смутилась Катя.

– Ничего, спасибо, – сказала я и присела, чтобы все собрать. – Страшно подумать, что будет, если Арни лишится своих «милых белочек», так он называет кисти.

Фурсина хихикнула и бросилась мне помогать.

Потом мы вернулись в офис, и я взяла упаковку с призом. Продавщица отдела бижутерии покосилась на ящик, оклеенный стикерами с названием фирмы «Самойлов и сыновья», но ничего не сказала. Ира молча сидела за своим компьютером.

Мы с Катей вышли из комнаты, миновали небольшой коридор и двинулись вперед, туда, где шумела толпа. Чтобы попасть в торговый зал, надо дойти до стенда бесплатного макияжа. Он у нас специально спрятан от общего обзора, находится за массивными колоннами – не всякой женщине понравится, если ей будут наводить красоту на глазах у армии посторонних людей. Вообще-то такие стенды расставлены по всему залу, где продают косметику, бесплатный макияж самый частый подарок, который получают посетительницы бутика «Бак», но для слишком стеснительных выделили укромный уголок, сейчас там никого нет. Сегодня визажистов для покупателей мы не приглашали, они приходят по пятницам, субботам и воскресеньям.

– Тебе не тяжело? – спросила Катя.

– Нет, – ответила я. – Слушай, ты ведь поняла, что в коробке?

Фурсина кивнула.

– Пожалуйста, не говори никому, что приз в здании, – попросила я. – Роман Глебович велел мне его принять и помалкивать.

Екатерина округлила глаза.

– Не понимаю, о какой награде идет речь. Извини, я не очень сообразительна.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– Ой, знаешь, что у Светки случилось? – она перевела разговор на другую тему. – Помнишь мужика?

– За день я вижу армию людей, уточни, о ком идет речь, – ответила я. – Если он одноногий карлик с волосами фиолетового цвета и тремя глазами, я его, вероятно, смогу вспомнить. С остальными будут трудности.

– Симпатичный, богатый, холостой, – перечислила Екатерина. – Тот, что подошел сегодня к прилавку Светланы, и ты для него колье мерила.