Княжна с тараканами - Дарья Донцова

Пару недель назад Нюрочка неожиданно воскликнула:

– Степашечка, нам так славно вместе! Представить не могу, как ты, деточка, от нас съедешь, будешь жить одна, ходить голодная, в мятой юбочке, и никто не наведет у тебя порядок…

– Не переживай, мамуля, – засмеялся Леонид, – никуда наша Степа не денется. Она пока сама не понимает, какое ей жилье нужно. А с ее работой на поиск подходящей квартиры, а потом на ее ремонт и обустройство уйдут годы. Степе у нас хорошо, может, она вообще откажется от идеи жить отдельно. Правда, дорогая?

Я усердно заулыбалась, стараясь скрыть охвативший меня ужас. Леонид прав! Если я не займусь вплотную поисками квартиры, то надолго застряну у Барашковых, и Анна Константиновна в конце концов задушит меня своей любовью.

Через день я отправилась к Роману Глебовичу, владельцу фирмы «Бак», и, честно рассказав ему о проблеме, попросила:

– Можно мне взять двухнедельный отпуск за свой счет? Я постараюсь за это время найти подходящее жилье.

Звягин у нас молодожен, свадьбу он играл в один день с моей бабулей, из& за чего я не смогла присутствовать на бракосочетании босса, с которым меня связывает крепкая дружба. Настроение у Романа сейчас наипрекраснейшее, и я рассчитывала, что он пойдет мне навстречу. Звягин же, усмехнувшись, воскликнул:

– Две недели мало! Даю тебе месяц с сохранением зарплаты. Представляю, в каком ты пребываешь восторге, купаясь в безграничной любви этого семейства. Еще не началась аллергия на слово «родня»?

И вот сегодня у меня, модели Степаниды Козловой, первый день безделья. Но, несмотря на это, я должна многое успеть.

Глава 3

Через полчаса я сидела в небольшом кафе и набирала номер Нади.

– Алло, – еле слышно ответила она.

– Ну, и где ты? – спросила я.

– Дома, – промямлила Надюша.

– Поторопись! – приказала я. – Опаздывать нельзя.

– Не могу, – простонала она, – голова болит, ноги подкашиваются.

Но я великолепно знала, с кем имею дело, поэтому дала совет:

– Ползи по-пластунски.

Из трубки донесся то ли смешок, то ли сдавленный кашель, затем Надя заканючила:

– Живот ноет, прикоснуться к нему невозможно.

– Ладно, – вздохнула я, – фиг с тобой, сиди дома.

– Ты перенесешь съемку? – обрадовалась она.

– Нет, отменю ее, и тебя более никогда не пригласят, – жестко ответила я. – Вокруг слишком много девиц, которые, не жалея каблуков лабутенов, прибегут в студию к Роже, готовые на все. Никому из топ-моделей не придет в голову капризничать, если на нее обратил внимание великий Винтер. Ты упустишь свой шанс, такой больше уже не представится.

Надя зашмыгала носом, а я так же твердо продолжала:

– Понимаю, тебе просто лень. Все разговоры о желании сделать карьеру в мире моды сплошное бла-бла. Зачем тебе утруждаться? Добрые папа и дедушка всегда дадут денег больной девочке. Но меня ты подвела. Через два часа нас в студии ждут не только Роже, но и куча народа: представители фирмы, в частности, мой шеф Франсуа Арни, швея, стилист, ассистенты всех мастей и пять моделей, которые призваны стать фоном в новой рекламе. Если ты не появишься вовремя, никому не заплатят, день у людей пойдет насмарку. Роже выскажет претензию Франсуа, тот мигом спросит у меня, своей правой руки и любимой мордочки для раскрашивания: «В чем дело, дарлинг? Почему твоя протеже нас кинула? » И что мне ответить? Что у тебя животик бо-бо? Арни на меня разозлится и…

– Иду, – тоном мученицы, восходящей на костер, пролепетала Надя. – На улице пакостная погода, да?

– Прекрасный день, – заверила я, – весной пахнет. Давай быстрее! Жду на нашем месте.

Надюша издала очередной стон и отсоединилась. Я заказала капучино и уставилась в окно.

Как мы с Надей подружились? Что ж, пожалуй, рассажу.

Сначала мне было жаль больную девушку, а потом вдруг стало понятно: не такая уж она и хворая, просто ей не нравится профессия переводчицы, которую выбрали для нее родные. Надюша свободно изъясняется на английском и французском, но мысль о том, что всю жизнь ей придется корпеть за письменным столом, переводя чужие книги, приводит девушку в ужас. Дело в том, что заботливые родственники, зная о слабом здоровье Наденьки, отправили ее на факультет литературного перевода, а Илья Львович заранее договорился с издательством, где для его внучки подготовили теплое местечко подальше от форточки. Значит, получив диплом, Надя очутится в компании женщин и будет тихо шуршать страницами рукописей и словарей. Прекрасная работа для человека, у которого всегда что& нибудь болит.

Кстати, в детстве у девочки не было ни кашля, ни ломоты в суставах, ни головокружения, все это появилось, когда речь зашла о поступлении в вуз. Я не знаю, какой Наденька была лет в четырнадцать, но думаю, что она бегала с подружками в кино, вероятно, даже обзавелась ухажером. Но потом все пошло наперекосяк. Сейчас Надю окружают только члены патологически заботливого клана Барашковых, которые во все глаза следят, чтобы она не нервничала, принимала тонны лекарств, одевалась соответственно погоде, питалась по расписанию, вовремя ложилась спать, а заодно стимулируют Надю получать фундаментальные знания в области перевода. Лично я точно бы умерла от такого агрессивного любвеобилия, поэтому искренне пожалела Надю.

Так вот, повторяю: спустя недолгое время мне открылось, что дочь Леонида тяготится заботой семьи, а ее ежевечерний стон за ужином: «Простите, голова заболела, пойду лягу» – вызван не мигренью, а желанием побыть в одиночестве.

Как& то около часа ночи Надя поскреблась в мою комнату и смущенно сказала:

– Наши давно спят, а из& под твоей двери свет пробивается. У тебя случайно нет пары новых колготок? Я свои порвала, завтра не в чем идти на занятия.

Я сразу сообразила, что это всего лишь предлог для того, чтобы поболтать со мной. За два часа разговора мы поняли, что очень похожи и прежде всего обе не в восторге от опеки Нюрочки, хотим жить отдельно. Главное наше отличие заключалось в том, что у меня есть интересная работа и перспектива обрести свое жилье, избавиться от Барашковых, а Надюше предстоит вечно жить с родственниками. Единственный шанс для нее спастись от их любви – выйти замуж.