Укротитель Медузы горгоны - Дарья Донцова

– Последняя фраза мне непонятна, – остановила я собеседника. – Закрытый открытый человек? Это как?

Игорь Сергеевич усмехнулся:

– За соседним столиком обедает женщина, которая даже во время еды не может оторваться от книги Смоляковой… Что ты знаешь о писательнице?

Меня весьма удивил резкий поворот беседы.

– Не могу сказать, что являюсь страстной поклонницей ее творчества. Но все аэропорты забиты детективами Милады, а я постоянно летаю, поэтому иногда покупаю какие-нибудь ее опусы. Одной повести хватает часа на три, как раз на дорогу до Парижа или Милана. Простой язык, нормальный сюжет и никаких нудных разглагольствований о вечности и смысле бытия.

– Я не о творчестве спросил, – остановил меня Якименко, – а о личности. Смолякова пачками раздает интервью, ни одному журналисту не отказывает, недавно видел журнал «Разведение черепах», так Милада и там на обложке красовалась.

Я рассмеялась:

– Она же активная защитница животных, вечно во всяких акциях участвует.

– Вот! – обрадовался Игорь. – Итак, она любит собак-кошек. Что еще?

Я призадумалась.

– Ей недавно стукнул полтинник. Это известно всем, возраст Смолякова не скрывает. У нее есть дети, но нет мужа. Живет в собственном доме, увлекается кулинарией, хорошо вяжет, дома держит двух кошек и несколько псов, не пользуется Интернетом, пишет не на компьютере. Можно взять любой журнал и все о ней разузнать. Милада болтушка, она легко о себе корреспондентам рассказывает, пускает их в свой дом, разрешает там снимать. Милая дама, не скандальная, не вредная. Простая, не пафосная, одевается вне моды. В общем, как все.

Игорь Сергеевич рассмеялся:

– Ага, ты тоже попалась на ее удочку! А между тем Смолякова типичный пример открытого закрытого человека. Она приветлива с журналистами, но говорит им одно и то же, сообщает некий набор биографических данных, нахваливает своих животных, может спокойно открыть холодильник и показать, что там хранится. А теперь ответь, ты знаешь, чего она боится? Кто для нее пример в жизни? Любила Милада своих родителей? О чем она думает перед сном? Почему так много работает? Денег, полагаю, у нее много, значит, причина ее трудолюбия не в получении прибыли. Она обидчива? Ходит в церковь? О чем мечтает?

Я молчала.

– То-то и оно, – подвел итог Якименко. – Смолякова о себе ничего не рассказывает, ни разу не выставила ни одну семейную историю или скандал на всеобщее обозрение. Многие знаменитости прилюдно делят детей, поливают друг друга грязью при разводе, хвастаются подарками любовников, дорогими покупками. Милада же молчит на все личные темы. Про собак-кошек или приготовление омлета с грибами она будет часами петь, но скажи: ее дочь замужем? Не знаешь. И никто не знает. Смолякова производит впечатление совершенно открытой простой женщины, но на самом деле закрыта, как устрица, и простотой в ее случае даже не пахнет. Вот и наш маньяк таков. Короче, я уверен, что он работает в театре «Небеса».

Меня зазнобило. Страшно знать, что рядом с тобой находится человек, способный на убийство.

Якименко смахнул со скатерти крошки.

– Серийный убийца лишает жизни только тех, кого выбрал. Маньяк не бросается на прохожего с ножом, потому что тот косо на него посмотрел. Нет, по какой-то причине он намечает себе жертву и занимается исключительно ею. Валентин Михеев, изнасиловавший нескольких девушек, однажды спас от грабителя пожилого мужчину. Шел вечером по парку, увидел, как какой-то парень повалил старика на землю, схватил его и передал полиции. Дед не являлся объектом интереса насильника, Михеев набрасывался исключительно на девиц, а во всем остальном был благородным, можно сказать, человеком. А вот и Михаил!

Я обернулась. Лавируя между столиками, к нам приближался Невзоров. Миша, как всегда, принарядился. Сейчас на нем были джинсы грязно-серого цвета с разводами, причем совершенно непонятно, то ли штаны давно не стираны, то ли неведомый модельер заштатной китайской фабрики скреативил сей невероятный узор. Брюки размера этак на два были велики Мише, поэтому он затянул их ремнем. Клеенчатый пояс бордового цвета явно претендовал на дорогое изделие из кожи аллигатора. Пряжка изображала оскаленную волчью пасть размером с десертную тарелку. Впечатляла и сильно приталенная рубашка в зелено-сине-желтую клетку. Она была чуть маловата Мише, поэтому между пуговицами сверкал его голый живот. На дворе июнь, народ ходит в футболках, а парень напялил еще черный пиджак. Ах, да, Михаил на службе, он, вероятно, таким образом прикрывает кобуру с пистолетом (хотя я ни разу оружия у него не видела). Или хочет быть похожим на одного из героев фильма «Секретный агент». И конечно же, на ногах у него белые носки и темные сандалии. Ну, это классика жанра.

– Здрассти! – радостно произнес Невзоров, усаживаясь на стул. – Тут хороший кофе? А то я зашел вчера в пиццерию, попросил капучино, так мне жуткую гадость приволокли.

– А ты не пей капучино в пиццерии, – посоветовала я.

– Экий ты… встрепанный, – неодобрительно заметил Якименко, придирчиво разглядывая подчиненного. – Жениться тебе пора, будешь тогда по-человечески выглядеть.

– Ну уж нет! – отмахнулся Миша. – Вуза, где готовят жен для полицейских, пока не открыли, а обычная девушка не выдержит жизни с человеком, который все время занят. Вы, Игорь Сергеевич, сами-то сколько раз разводились? Нет у меня никаких девиц и не надо. Я на службе женат.

– Вовремя ты подоспел, – сменил тему Якименко, – я как раз хотел объяснить Степе, чем она может нам помочь.

– Что нужно делать? – спросила я.

Глава 9

– Внедрить Михаила за кулисы театра «Небеса», как бы невзначай познакомить его со всеми членами коллектива, – ответил следователь. – Моему помощнику надо аккуратно с тамошним народом побеседовать.

Я, ожидавшая чего угодно, кроме такого предложения, изумленно возразила:

– Но он сам прекрасно может прийти за кулисы и расспросить людей. Покажет рабочее удостоверение, и перед ним любой шкаф распахнут.

Невзоров издал хрюкающий звук, а его начальник сказал:

– Степа, мы уверены, что преступник работает в театре или тесно связан с ним. Говорил уже, он, скажем, рабочий сцены, осветитель, буфетчик, каждый день привозит в «Небеса» продукты. Или, может, он представитель пожарной инспекции. В «Небесах» есть арендаторы?

– В фойе, где в антрактах гуляет публика, стоят лотки с книгами, бижутерией и какими-то поделками, – подтвердила я. – Два продавца – мужчины. Совсем про них забыла. Как и о тех, кто предлагает зрителям лимонад и сэндвичи. Буфетчики, работающие в фойе, заходят за кулисы, у них общий склад с актерским кафетерием. Лоточники тоже в служебные помещения заглядывают. У одного Клюев покупает детективы, у другого Таткина приобретает бижутерию. Семен постоянно снует по гримуборным со своими бидонами. В театральном буфете одни бутерброды, а он привозит полноценный обед: первое, второе. У него многие домой ужин заказывают. Это удобно. Розалия Марковна постоянно так делает, отыграет спектакль или закончит репетицию, а у нее в гримерке уже стоят коробочки с готовой едой, остается только взять их и ехать домой. Вот ведь как получается… На ваш вопрос, сколько людей было вчера за сценой, я ответила: совсем немного. А теперь выходит, что далеко не всех вспомнила. Но вдруг убийца уже взял расчет?