Амулет Добра - Дарья Донцова

– Стой тут, не шевелись! – велела Капа и высунулась в коридор. – Феня! Скорей! Сюда!

Послышался топот, в спальню бочком втиснулась Фенечка.

– Что случилось? На нас напали? Кто? Воры? Где?

Мафи захихикала. Ну Феня, как всегда, боится не пойми кого, сейчас Капа сделает ей замечание.

Но старшая сестра молча показала лапой на дырку в стене.

Феня попятилась.

– Нет! Нет! Нет!

– Мафи видела дядю Эдгара, – мрачно произнесла Капа, – брата мамы.

Фенечка схватилась за голову.

– Катастрофа! Как нам теперь быть?

Капа сдвинула брови.

– Не терять присутствия духа. Самое ужасное, что может сделать собака в сложной ситуации, – это впасть в истерику. Зови Черчиля и Антонину. Я сообщу маме.

– Муля заболеет от такого известия, – всхлипнула Феня. – Может… промолчать? Ничего ей не говорить?

– Глупо скрывать то, что скрыть невозможно, – пробормотала Капа. – Мафи, как выглядел Эдгар?

Мафи сообразила, что приключилась какая-то особенная неприятность, намного хуже, чем разбитая ею вчера любимая чашка Мули, и начала размахивать лапами.

– Он похож на пуделя Гектора, но не кудрявый.

– Цвет глаз назови, – нервно перебила Феня.

– Не знаю, – протянула Мафи, – он был в черных очках.

– В черных очках! – в ужасе повторила Феня и прикрыла передними лапами голову. – Спаси нас, Амулет Добра.

Капа посмотрела на дыру в стене.

– Феня, сейчас не время впадать в истерику, соберись. Поспеши к Черчилю и Антонине, приведи их сюда.

– Я боюсь, – прошептала сестра, – вдруг он рядом.

Капитолина почесала правое ухо.

– Включаем логику. Он забрал Его. Значит, ему нет смысла оставаться в Прекрасной Долине. Сейчас Эдгар уже на полпути к…

– Не произноси это имя, – всхлипнула Феня, – мне страшно. Не могу выйти из дома.

– Сама сгоняю за Черчилем и Антониной. А ты отправляйся к маме, – после короткой паузы велела Капа.

Фенечка вынула из кармана кружевной носовой платочек, прижала его к глазам, сгорбилась и, всхлипывая, удалилась.

– Случился ужас-ужас? – прошептала Мафи.

Капа глянула на рассыпанные бусы.

– Пусть лучше Муля все тебе расскажет, а я поспешу к хранителю архива и библиотеки.

– Бом-бом-бом, – донесся откуда-то торжественный звон, – бом-бом-бом.

Мафи присела.

– Что это?

– Набат, тревога, – вздохнула Капа, – до сих пор я ни разу не слышала его и очень надеялась, что колокол никогда не проснется. Иди в столовую.

– У меня трясутся лапы, – призналась Мафи, высунулась в коридор и вздрогнула: – Там лампа погасла! Мне страшно.

Капа подошла к самой младшей сестре.

– Знаешь, чего больше всего на свете следует опасаться? Страха. Тот, кто пугается темноты, вскоре начинает бояться сумерек, а потом и солнечного света. Ступай к маме и ничего никогда не бойся.

Глава 8

Прекрасный и опасный Флоран

– Спасибо всем, что пришли, – сказала Муля, оглядывая друзей и членов семьи, собравшихся в гостиной. – Мафи сегодня встретилась с дядей Эдгаром, он был в черных очках.

Чихуахуа Антонина прижала передние лапки к груди.

– Ах!

– Кто такой дядя Эдгар? – завертела головой Куки.

– Никогда о нем не слышала! – подхватила Зефирка.

– И мне о нем не говорили, а это обидно, – пропищала Марсия.

Муля встала и прошлась по комнате.

– Куки, Марсия и Мафи еще слишком малы, чтобы знать правду об Эдгаре. Зефирке я собиралась рассказать про Амулет Добра через неделю, как и положено, открыть ей истину в ее день рождения. Но придется изменить правилам. Черчиль, у тебя получится лучше, начинай.

Библиотекарь откашлялся.

– Очень прошу присутствующую молодежь не перебивать мой рассказ вопросами, зададите их, когда я закончу. Сразу скажу: лично я против, чтобы здесь сейчас присутствовали Куки, Мафи и Марсия.

– Вот как ко мне тут относятся, – обиделась последняя. – Почему Черчиль так сказал?

Мопс закатил глаза, вместо него ответила белка Матильда:

– Потому что ты уже задаешь вопрос. А просили этого не делать. Маленькие дети не умеют себя вести, и у них мало ума. Я тоже за то, чтобы малышню удалить с собрания.

– Нет, – возмутилась Куки, – я сообразительнее многих.

Капа распушила уши.

– Тот, кто имеет ум, не затевает глупых споров. Черчиль! Они останутся. У нас нет выбора. Сделай одолжение, начинай без долгих предисловий. Если кто прервет тебя, мы поймем, что этот член семьи не умеет себя вести по-взрослому, и велим ему покинуть гостиную.

Мафи быстро прикрыла лапами рот. Нет, нет, нет, она ни за какие кексы не произнесет ни слова.

– Давным-давно, в незапамятные времена, – голосом профессора, который привык читать длинные лекции, начал Черчиль, – в Прекрасной Долине появился незваный гость. Почтовым жабом тогда был Франки, он вернулся с посылкой из мира людей, забыл запереть за собой таинственную дверь, и к нам пришел большой пес с круглыми желтыми глазами. Незнакомца звали Вольф, он рассказал, что в мире людей голодал, его били, мучили, не любили, и попросил разрешить ему остаться в Прекрасной Долине. Жители Долины от души пожалели Вольфа и стали ему помогать. Новому члену общины построили дом, вылечили его больную спину, ему приносили вкусную еду, красивую одежду. Новичок плакал от радости, говорил, как он счастлив. Вскоре все его полюбили за кроткий нрав и желание помочь другим. Вольф стал садовником, у него оказался большой талант, он вырастил необыкновенные цветы, которых мы раньше никогда не видели. Мой отец был очарован, когда узрел большой куст, усеянный кипенно-белыми огромными махровыми соцветиями, который Вольф принес ему в подарок со словами:

– Карл, мне хочется посадить в знак моей величайшей благодарности за приют и ласку это волшебное растение у вас под окном. Оно будет всегда прекрасным, через некоторое время изменит цвет, станет красным. Цветок называется Флоран, он подарит вам здоровье, силу, долголетие.

Отец поблагодарил Вольфа и, конечно, разрешил украсить наш сад. Все остальные жители тоже захотели посадить эти цветы, и их получали. Вольф трудился не покладая лап, высаживая Флораны во дворах. Кусты оказались так хороши, что жители Прекрасной Долины постоянно любовались ими, не могли оторвать глаз от лепестков, которые розовели, краснели, синели, лиловели, чернели… Моему отцу, ученому Карлу, тоже очень нравился наш Флоран, папа часами сидел около него в кресле-качалке, вдыхал аромат, не ел, не пил. А я находился у ног отца, мы с ним вместе не могли уйти от куста, что-то нас не отпускало, у нас не осталось никаких желаний, кроме одного: смотреть не отрываясь на цветы. И вдруг! Бац! Было такое ощущение, что ко мне в уши, нос повеял свежий ветер, и я очнулся. Смотрю, Флорана нет, вместо него зловонная черная лужа, около нее стоит Ада, мать моей подруги Мули, с кастрюлькой в передних лапах, оттуда идет розовый дым.