Хозяйка старого дома - Лена Обухова

– Я абсолютно уверена, что там имеется в виду на несколько дней, а не на полчаса.

Каша подозрительно зашипела и стала уже слишком густой, поэтому Юля торопливо переставила ее на соседнюю конфорку. Пререкаться стало некогда, и она быстро бросила в трубку:

– Ладно, поняла, не задерживайся. Пока.

И она сбросила вызов, искренне надеясь, что мама после этого выползла из постели, где бы та постель ни находилась, а не накрылась снова одеялом, чтобы досмотреть прерванный сон.

Семка устал канючить и требовать шоколадные шарики, поэтому теперь просто сидел за столом со скорбным видом угнетаемого класса и болтал ногами, глядя на шипящую кофеварку, которая стояла здесь же, на столе.

Юля выложила кашу на тарелку и украсила ягодами, сложив из них «смайлик». Это как всегда подействовало на Семку магическим образом: он заулыбался и покорно взялся за ложку, заявив только, чтобы Юля не расслаблялась:

– Хочу кофе!

– Тебе нельзя кофе, – возразила Юля, наливая себе целую чашку и добавляя сверху молока.

– Почему?

– Потому что мал еще. И ты все равно не будешь его пить.

– Но я хочу! – снова заныл Семка.

Юля резким движением поставила перед ним собственную чашку и предложила:

– На, пей!

А сама занялась бананом. Говорят, люди делятся на две категории: на тех, кто моет бананы перед тем, как их съесть, и тех, кто этого не делает. Юля относилась к первой.

Семка, несколько удивленный внезапной покладистостью сестры, взял чашку обеими руками и сделал большой глоток. Тут же скривился и издал выразительный звук, означающий недовольство.

– Гадость какая!

– Я же говорила, – хмыкнула Юля, забирая чашку и садясь с ней и бананом на другой конец стола.

– Пойдем гулять? – тут же предложил жаждущий внимания и постоянной «движухи» брат. – Погода хорошая. Пойдем на площадку к реке?

Вдоль набережной пару лет назад настроили разных развлечений, в том числе странных конструкций с паутинами канатов внутри, и Семка обожал в них лазить. Взрослые едва ли могли представить, кем он воображал себя в тот момент.

– Я не могу, – вздохнула Юля. – Я же на работу иду. Мама придет, она с тобой погуляет.

– Ну да, она погуляет, – тут же надулся брат, ковыряя кашу. – Ей всегда некогда.

С этим трудно было поспорить. И Юля смогла предложить только один вариант:

– Меня в три должны сменить, можем погулять после обеда. Погода вряд ли испортится.

Семка тут же воодушевился и активнее заработал ложкой, а в дверь внезапно позвонили. Поскольку не было ни единого шанса, что это мама за пару минут материализовалась дома, Юля непроизвольно напряглась. Никого столь ранним утром в субботу они не ждали, а внеплановые визиты – как и ночные звонки – редко несут с собой что-то хорошее. К тому же открывать посторонним дверь в ночной рубашке и халате Юля не любила, а одеться еще не успела.

К счастью, на пороге обнаружился совсем даже не посторонний, а вполне родной дядя Никита, мамин старший брат.

– Привет, Юль, – немного заполошно поздоровался он, сразу проходя внутрь.

Он всегда суетился и куда-то торопился, хотя торопиться ему обычно было некуда: сколько Юля его помнила, он никогда нигде постоянно не работал и не был женат.

– У вас тараканы есть? – поинтересовался дядя, разуваясь и шаря немного диким взглядом по ламинату. Видимо, уже искал тараканов.

– Вроде не было никогда, – удивленно протянула Юля, настороженно наблюдая за тем, как он, разувшись, резко упал на колени и опустил голову к полу, направляя ищущий и алчущий взгляд вдоль его поверхности.

– Точно нет? Может, где-то все же ползают? Мне всего один нужен.

Он вскочил на ноги, слишком легко для своей грузной комплекции, и побрел на кухню. Там он быстро чмокнул Семку в светлую макушку и принялся шарить по шкафчикам. Юля последовала за ним, чувствуя, как градус настороженности в ней повышается с каждой секундой.

– Дядь Ник, ты чего? – поинтересовалась она, когда тот снова опустился на колени, пытливо заглядывая в щель между кухонным шкафом и плитой. – Ты уже с утра выпил, что ли?

– Да ты чего? Я никогда… А зеленый обмылок у тебя есть?

Тут Юля заподозрила, что пил он, возможно, и накануне, но водка попалась «паленая», и к утру любимый дядя словил глюки.

– Не хочу тебя расстраивать, но у меня никакого обмылка нет: ни зеленого, ни розового, ни белого. Мы пользуемся жидким мылом. А тебе зачем?

Дядя Никита вновь выпрямился, привалился спиной к шкафчику и сокрушенно вздохнул, хмурясь.

– Надо мне, Юль. Судьба моя решается. Нужны красная шариковая ручка, зеленый обмылок и таракан. Ручку я в магазине купил, а вот с обмылком и тараканом – проблема. Где бы взять?

– Что значит – судьба решается?

– Да к женщине меня тут одной отвели, к знающей. Ведунья она. Сказала, что сглаз на мне, но можно его снять. А я ведь давно чувствую, что что-то не так со мной. Вот не прет же, во всем, да, Юль? Знаешь же сама. Так вот нужны красная ручка, зеленый обмылок и таракан. Она там пошаманит с этим – и все у меня будет хорошо.

Юля не сдержалась: демонстративно прижала раскрытую ладонь к лицу и покачала головой. Порой ей казалось, что в их семье она единственный взрослый человек. Мама все бегает по мужикам, ищет себе третьего мужа, как будто ей восемнадцать, а не тридцать восемь. А ее брат, которому уже миновало сорок, как оказалось, верит в сглаз и в то, что вечные проблемы с работой и женщинами можно решить с помощью зеленого обмылка и таракана. Ах да, еще шариковой ручки, обязательно красной.

– Ладно, дядь Ник, ты пока у нас тараканов поищи с часочек, заодно с Семкой побудешь. Я на работу, а мама скоро придет. Если хочешь есть, холодильник весь твой, но там ничего нет, кроме помидоров, апельсинового сока и яиц.

Заявив это, она скрылась с ворохом одежды в ванной, чтобы спокойно переодеться и накраситься. Дресс-кода у них на работе особого не было, подходили любые темные штаны, а футболки раздавали фирменные, но за макияжем и маникюром сотрудниц внимательно следили.