Всегда говори «всегда» – 3 - Татьяна Устинова

Вот именно. Главное – понять, кто что с этого будет иметь. Жалко, Петра нет с его дотошностью. Он бы этих «господинов» как элементарный чертеж прочитал.

– Очень рад знакомству. Очень! – сказал Барышев, пристально глядя в глаза члену Кабинета министров.

Винай перевел.

– Позвольте вас проводить…

Они вместе вышли из кабинета – Сергей впереди, «близнецы-братья» чуть позади. Барышев очень надеялся, что разговор закончен, но возле лифта Тханет, глядя на него, вдруг что-то сказал.

– Господин Тханет спрашивает, как много вы уже повидали в нашей стране, – перевел Винай.

– Пока немного, к сожалению, но то, что я видел, произвело на меня неизгладимое впечатление, – любезно ответил Барышев и озабоченно посмотрел на часы, давая понять, что времени у него больше нет. Тханет намека не понял и произнес еще что-то. Винай перевел:

– Господин Тханет бывал в Москве, она ему тоже очень понравилась…

Тханет еще что-то говорил с величественным видом, Винай переводил, но Барышев перестал их слышать…

В конце коридора он увидел Оксану. Вернее, сначала заметил белоснежный шелк ее платья, мелькнувший в лестничном пролете, и нет никакой гарантии, что это Оксана – в офисе она не единственная женщина, и уж тем более не единственная, носившая белые платья…

Только почему вдруг ухнуло сердце – ринулось вниз, потом подступило к горлу, вернулось на место и изо всех сил, как молот, ударило в позвоночник…

Это оказалась действительно она. Барышев видел, как Оксана остановилась, чтобы поговорить с секретарем, который спускался вниз. У нее в руках была деловая черная папка, диссонирующая с сумасшедше-красивым, почти бальным, платьем.

Сергей почувствовал, как в висках застучало, спина заболела, а на лбу выступила испарина.

С ним творится что-то неладное. Неправильное. Возмутительно отталкивающее и отвратительное. Что-то, чему он не может дать объяснения и чему не в состоянии противостоять.

Винай тронул Сергея за руку и что-то сказал.

– Что, простите? .. – не отрывая взгляда от Оксаны, спросил Барышев.

– Господин Тханет выражает восхищение вашей родиной.

– Да, да… спасибо, спасибо.

Оксана обернулась, их взгляды пересеклись… Она ему улыбнулась.

«Я должен ее уволить, – твердо решил Сергей. – Немедленно. Не объясняя причин».

Оксана позвонила утром и назначила встречу в полдень, в кафе «Приг-тай».

Не подозревая, какому испытанию предстоит подвергнуться, Ольга надела легкомысленный сарафан на бретельках, с высоким разрезом, шпильки и без пятнадцати двенадцать уже сидела за столиком, ожидая свою новую подругу.

Через пару секунд она поняла, что совершила большую ошибку, приехав сюда без водителя и в столь провокационном наряде. Вся мужская часть посетителей, включая бармена и официантов, пожирала ее глазами.

Ольга почувствовала себя голой. И бесстыжей.

Ну почему она забыла, что это не Москва, что в глубине нетуристических кварталов одинокая женщина в столь откровенном наряде да еще европейской наружности воспринимается как…

У Ольги даже холодная испарина выступила, когда она подумала, за кого ее принимают все эти тайские мужики с сальными, прожигающими насквозь глазами… Она попыталась натянуть сарафан на обнаженную ногу, но разрез был очень высоким, и голое тело обнажалось то тут, то там.

Оксана, как назло, опаздывала. Появилось настойчивое желание удрать, но в Ольге вдруг проснулись упрямство и гордость – что, она нашкодившая девчонка какая-то? Плевать ей на этих восточных самцов, пусть думают что хотят.

Она оставила в покое подол сарафана, подозвала официанта и на плохом английском заказала зеленый чай…

Оксана сидела в машине и не без злорадства наблюдала за тем, как Ольга мается под похотливыми взглядами местных мачо. Она специально назначила встречу в этом кафе, зная здешнюю специфику – тут собирались игроки, мошенники, сутенеры, любители клубнички и откровенные извращенцы.

Наконец Ольга успокоилась, перестала дергаться и подозвала официанта.

«Концерт окончен», – с сожалением подумала Оксана, вышла из машины и направилась к Ольге, приветственно помахав Атхиту – хозяину кафе, давнему своему приятелю.

– Ради бога, извините меня. – Она подошла к Ольге и села напротив. – Задержали в офисе.

– Ничего, ничего, – Ольга улыбнулась, и Оксана с удовлетворением отметила вымученность ее улыбки. – Может быть, пойдем отсюда в другое место? – снизив голос, предложила Ольга. – Здесь я себя чувствую, как в зоопарке, причем не в качестве посетителя, а скорее – наоборот.

– Бедная… – покачала головой Оксана, изображая сочувствие. – Намучились? Это я, дура, виновата! Ну почему я по-другому не условилась. Надо было мне за вами заехать. Не волнуйтесь, это самое спокойное место в городе. Меня тут знают. Ну, посмотрите, видите – никто нас уже глазами не ест.

Барышевская жена – клуша и домохозяйка – бросила взгляд по сторонам и убедилась, что Оксанино появление избавило ее от раздевающих взглядов.

Пусть подумает – почему…

Хорошая гимнастика для ее закостенелого, подернутого сытым жирком мозга.

– Ну что? Успокоились? – улыбнулась Оксана самой обаятельной из своих улыбок.

– Кажется, да, – Ольга в упор посмотрела на бармена, который тряс шейкер, не обращая на них никакого внимания.

Ужас. Как такой монстр, акула, будущий президент – Барышев – живет с этой… овцой.

Оксана вспомнила его сегодняшний взгляд в офисе, когда шеф стоял у лифта и, поедая ее глазами, похоже, совсем не слушал своих собеседников.

– Ну, вот и славно! – бодро сказала она. – Что будем пить? Здесь фантастический клубнично-манговый шейк. Вы любите клубнично-манговый шейк?

– Не знаю… – замялась Ольга, – возможно, люблю.

– А вот мы сейчас проверим. Атхит! – она подозвала хозяина, сделала заказ и объяснила Ольге: – Меня на него подсадил бывший муж.

– Муж? – удивилась Ольга. – Он был тайцем?

– Французом.

Оксана с интересом следила за лицом Ольги, на котором отчетливо читались все эмоции. И как с таким лицом выживать? Ни соврать, ни притвориться – лакмус, а не лицо. Может, Барышева она этим и взяла? Мужики с деньгами и властью любят, когда у жены нет второго дна.

Надо учесть.

Надо попробовать это сыграть.

– Ну как? – спросила Оксана, глядя, как Ольга пробует шейк.