Новогодние криминальные истории - Татьяна Полякова

– С Новым годом. – И закрыла дверь, но запирать не стала, ожидая, когда появится Вовка. Через пару минут он влетел как ураган.

– Слушай, у тебя есть кто-нибудь в управлении? – заорал он с порога.

– А в чем дело? – опешила я.

– Поехали… Черт, да одевайся ты быстрее.

– Ты что, с ума сошел? Через два часа Новый год. Какое управление? – Вовка пролетел в комнату и принялся метаться, как тигр в клетке, что-то невнятное бормоча под нос. – Чего случилось-то? – робко спросила я, сообразив, что Новый год не сулит мне ничего хорошего.

– Кинули меня, на пять штук, соображаешь?

– О господи, – простонала я, опускаясь на диван. – Как же так?

– А вот так… Ну, артист, ну…

– Может, толком объяснишь, что к чему?

– А чего объяснять… обвел вокруг пальца, как пацанов. Три дня назад подошел мужик, поменял двести баксов. Нормальный мужик, интеллигент, одет прилично. И физиономия, ни за что не скажешь, что жулик. Вчера опять подходит, говорит: «Ребята, две тысячи не поменяете? » Ну, мы: «Поменяем», а он: «Давайте ко мне в офис», здесь, говорит, за углом. Пришли, он, я и еще один парень из наших, у меня столько бабок не было. Сидим, базарим, этот гад рубли у нас взял, в сейф положил и в соседнюю комнату, дверь не закрывает, базарит с нами, принес, значит, бабки. Они у него в той комнате лежали, ну и все путем… А потом говорит: «Ребята, крупная сумма нужна. Сделаете? » Я говорю: «Когда? » – «Возможно, завтра». Я, говорит, подойду. И подошел… ну, артист.

– Сегодня подошел? – уточнила я.

– Ну… и все опять как в прошлый раз: взял рубли, пересчитал, убрал в сейф и в соседнюю комнату за баксами. А мы, два придурка, сидим, сейф-то вот он, перед нами, даже сердце не екнуло. А мужик все говорит и говорит, уболтал вконец, ушел в комнату и что-то больно долго его нет. Тут мы, конечно, забеспокоились, пошли узнать, в чем дело, а в офисе ни души. Чудеса, думаем, как же мы теперь без этого придурка баксы из сейфа вытащим? Вызвали милицию…

– И что?

– Ничего. В соседней комнате дыра, как раз в той стене, возле которой сейф стоит, и в сейфе дыра тоже: в задней стенке. Он вышел, взял через эту дыру наши денежки из сейфа и смылся…

– А где этот офис? – насторожилась я.

– Говорю, в Казанском переулке, фирма «Лана», ты ж знаешь…

– Конечно, – пробормотала я. – Но если он офис снимал…

– Снимал… Три дня. Пришел к хозяину, говорит, помещение нужно под офис, я, говорит, ремонт сначала сделаю, а потом, говорит, заключим договор, чтоб аренду платить с учетом ремонта. Соображаешь? Отремонтировал, гад, дырку в стене соорудил. Ну, артист…

– Постой, ты, когда сюда входил, никого в подъезде не встретил?

– Нет.

– Как же так? – растерялась я.

– Никак. Поехали, ментов поторопить надо, может, найдут. Ведь где-то этот гад…

Тут хлопнула входная дверь, и в квартиру влетела Юлька.

– Я их нашла! – заорала она, кидаясь ко мне в объятия.

– Кого? – обалдела я.

– Кого, кого, деньги. Отгадай, где? Ни за что не догадаешься. Я ведь думала, что кошелек на сиденье бросила, а на самом деле засунула его во внутренний карман шубы и даже на пуговичку застегнула, чтоб не потерять. А сегодня ключи искать стала и нашла.

– Что же ты, дура несчастная, кошелек в шубе найти не могла? – рявкнула я.

– Так я ведь в шубе-то не искала, я думала, он в машине.

– Знакомая все публика, и речи тоже знакомые, – услышала я голос мужа, вздрогнула от неожиданности, повернулась и увидела его, он стоял, прислонясь к двери, без намека на оптимизм в глазах.

– Ты приехал? – пробормотала я.

– Ага. Зашел поздравить. С Новым годом, дорогая, – хмыкнул он и приоткрыл дверь. Я бросилась за ним, ухватила его за рукав и втащила назад в прихожую, потом распахнула дверь пошире и рявкнула:

– Давайте на выход, Юлия Максимовна, Владимир Иванович, прошу…

– Ты чего? – удивился Вовка.

– Ничего. Выметайтесь. Я никуда не поеду, потому что скоро Новый год, а Новый год нормальные люди встречают дома…

– Ты их выгнала, – сказал муж, когда мои друзья наконец покинули квартиру. – Глазам своим не верю…

– Я тоже. Но не это главное. Один тип вчера сказал, по твоим глазам видно, что ты меня любишь. Это правда?

– Еще как, – вздохнул Олег, а потом засмеялся.

За окном шел снег, часы били полночь, и мы пили шампанское. И вот тут я вспомнила про подарок, маленькую коробочку в яркой обертке. Улучив момент, когда Олег вышел в кухню, я торопливо ее вскрыла и засмеялась: доллары были аккуратно свернуты в трубочку. Я была уверена: здесь пять тысяч, и пересчитывать не надо, пробралась в ванную с телефонной трубкой в руках и позвонила Вовке. Конечно, он начал приставать с расспросами, но я предложила ему заткнуться и пусть не думает приезжать сейчас, ничего с его долларами не сделается, если пару дней полежат у меня…

– Мой новогодний подарок, – сказал Олег, надевая мне кольцо на палец. – И давай договоримся: на всю жизнь.

– На всю, – кивнула я и неожиданно фыркнула: – Сукин сын.

– Я сукин сын? – удивился Олег.

– Нет, конечно. Санта-Клаус.

Мария Брикер

Винтаж

Горячее дыхание растопило морозный узор на стекле. За окном Москва переливалась гирляндами новогодних огней, взрывалась петардами и радостными воплями подвыпивших граждан. Ребров почесал нос и страдальчески вздохнул. Вместо того чтобы сейчас провожать старый год, он вынужден расследовать насильственную смерть жены крутого бизнесмена, популярной актрисы и светской львицы Маргариты Андреяновой. Какого рожна, спрашивается, служительницу Мельпомены грохнули в канун Нового года? Ребров был несчастен и зол на весь мир. Зол был не только он один.

– Раскольников, етить твою налево! – выругался судмедэксперт Козлов. – Надо же было ей так голову топором размозжить. Такую красоту изуродовал! Зачем? Раз уж приспичило ее прибить, мог бы решить дело иным способом. Ножом, например, в сердце или канделябром по макушке. В прихожей отличные канделябры. Раз – и все дела. Нет же – топором по лбу. Слушай, Ребров! Представляешь, а до меня только сейчас дошло, почему Достоевский дал своему герою такую фамилию. Она же говорящая, Ребров! – Судмедэксперт оторвался от осмотра трупа и вперил взор в следователя, ожидая не то опровержения своего предположения, не то похвалы за это удивительное наблюдение.