Наемник Его Величества - Виталий Зыков

– И оголить границу со Скартом? – насмешливо фыркнул Кайфат. – Нет уж, наши генералы будут ждать подхода сил из внутренних провинций. Да вот только здесь золотые рудники, и казна должна где-то храниться. На месте противника я бы сформировал несколько летучих отрядов и устраивал рейды по нашим тылам, чем запер все золото внутри Грумбаля. А там собирай в кулак войска и двигай сюда. В результате убиваешь двух хаффов – уничтожаешь легион и захватываешь золото. Выгода со всех сторон! Как тебе?

Терн, устрашенный открывшейся перспективой, растерянно промолчал.

– Правда, тут есть одно слабое место, хотя нет, даже не одно! – Чувствовалось, как капрал усмехается под маской. – А что, если золота уже нет или очень мало, тогда нападать на нас было бы преждевременно. Шахты достаточно просто блокировать… Гораздо выгодней развивать наступление со стороны Морзита, а здесь уже поддержать. В общем, ничего хорошего все равно не вырисовывается. – Солдат встал на ноги и тщательно затер носком ботинка рисунок.

– Погоди, да откуда ты все это узнал? Где стоят легионы, карта еще эта… – Его товарищ окончательно растерялся.

Капрал рассмеялся и похлопал рукой по поясному кошелю:

– В отличие от тебя, я почти не тратил свое жалованье, и здесь много накопилось. А деньги отлично смазывают чужие языки, заставляя людей петь любые песни. Только наливать не забывай.

– Ты ходил в кабак! – обвиняюще воскликнул Терн.

– Ладно, пойдем. Нам с тобой еще мечами позвенеть надо. – К’ирсан искоса посмотрел на собрата по оружию и уточнил: – Если ты, конечно, хочешь выжить в будущем.

Бывший разбойник испустил тяжкий вздох, словно в ожидании каждодневной мучительной пытки, от которой никак не избавишься, и остается только одно – перетерпеть.

Через пару дней после того разговора до Грумбаля докатился слух о гибели пяти элитных рот тяжеловооруженной кавалерии. Какой-то болван решил с наскока, без подготовки захватить Фиор, лихой кавалеристской атакой сбросив врага в море. Не получилось! Там держали оборону не только баронские вояки, но и несколько Кридских отрядов. Их боевые маги нанесли слаженный удар по атакующим взорванные ворота всадникам. Тех не спасли ни магические амулеты, ни тяжелые кирасы, кольчуги и шлемы, в Фиор ворвалась едва ли половина, и город, словно жадная до крови пасть демона Бездны, поглотил конные сотни. В узких улочках лавина одетых в броню всадников разбилась на несколько бессильных ручейков, и тут же забурлил кровавый котел. Солдат расстреливали с крыш домов из арбалетов, стаскивали с лошадей жуткими крюками, калечили лошадей шипастыми бревнами – по тавернам гуляли рассказы о реках крови, заливших мостовую, и леденящие кровь рассказы об участи уцелевших.

Наслушавшиеся этих историй солдаты заволновались, появились дезертиры. Но генерал Скиррит узЗамр быстро навел порядок – тела пойманных беглецов украсили тут же сколоченные виселицы, солдаты из особой охранительной роты так же быстро навели порядок в тавернах, укоротив языки особо болтливым. В Грумбале воцарилась напряженная тишина.

К’ирсана и его солдат вся эта шумиха как-то миновала. Напряженные тренировки и выработавшаяся привычка повиноваться командиру заставили легионеров бояться даже мыслей о побеге. Воинские качества капрала, его постоянная работа над собой, ночные отлучки и ранний подъем, а также ответственность за данное им слово приучили людей к мысли о неотвратимости возмездия со стороны командира. И если капрал сказал, что найдет и лично займется дезертиром, значит, так и будет. А близко знакомиться с умением командира причинять боль никто не желал. Достаточно посмотреть на его лицо или руки, когда он без маски и перчаток, чтобы сразу понять: измыслить достойную муку для любого провинившегося тот сможет. Если что, воспользуется, так сказать, личным опытом!

Вот и старались солдаты, рвали жилы на тренажерах, задыхались на маршах вокруг города и затяжных палочных боях. А К’ирсан делал все то же самое и сверх того, как никогда походя в эти моменты на погибшего Крокодила. Всякий желающий мог после отбоя прокрасться на плац и понаблюдать, как капрал пляшет с мечом, выделывая им замысловатые фигуры, словно расчерчивая в воздухе руны смерти, или как танцует с тенью (никак иначе это не назовешь), нанося резкие удары по воздуху, и если есть хоть капелька воображения, то легко представить себе толпу врагов, окружающих бойца, но гибнущих под его несущими неотвратимую гибель ударами. Страшное и завораживающее зрелище!

– Хорош! Настоящая белая кость! – как-то заявил лежащий на траве Терн, отдыхая после очередной тренировки с командиром. Его друг в покрытых мокрыми разводами старой рубахе и выцветших штанах выполнял очередной стремительный, насыщенный энергией комплекс. К’ирсан остановился и, зло мотнув головой, поинтересовался:

– Не хочешь ли объясниться? Твои непонятные намеки уже изрядно поднадоели. При чем здесь мои предки и какое, к мархузу, благородное происхождение? !

Терн аж привстал от возмущения:

– Что? Еще не знаешь? ! Да про тебя все с первых седмиц в полку говорят как об ублюдке какого-то аристократа. Ну там, с родословной, уходящей во времена Войн Падения, вереницей маститых предков в родовой картинной галерее и с текущей в жилах ядовитой кровью Мастеров Меча, воскуривающих гарлун с раннего детства… А уж когда ты с Седым сошелся…

– Да он-то тут при чем? – устало опустившись, почти рухнув на траву, простонал К’ирсан.

– Так ведь он тоже бастард. Кровь-то ему и помогла стать таким бойцом. Люди говорят, что часть способностей выпускника фехтовальных школ передается его детям. Что уж говорить про потомков старых родов… Или ты хочешь сказать, что все твои выкрутасы можно объяснить как-то иначе? – Скепсис в словах легионера разъедал почище кислоты. К’ирсан промолчал, лишь самую чуточку затуманенный взгляд говорил о том, что слова товарища не прошли мимо…

Он продолжал думать об этих словах, когда, крадучись, то и дело припадая к земле и теряясь в тенях, той же ночью выбирался из погруженного во тьму военного лагеря, но быстро себя одернул. То, чем ему предстояло заняться, требовало уединения. По коже то и дело пробегала дрожь непонятного предвкушения, и тогда человек крепче сжимал зажатый в руке кожаный мешок убитого мага. Так получилось, что К’ирсан все никак не мог найти времени изучить его содержимое, а чутье вопило об осторожности, не позволяя заняться этим в казармах…

Вот наконец и давно примеченная рощица. К’ирсан вполголоса шикнул на расшалившегося Руала, который счел момент подходящим, чтобы подергать штанину хозяина, накрыл курткой шар светильника, развязал горловину кошеля. И извлек под зеленоватый свет фонаря небольшую книгу в мягкой кожаной обложке, местами истертой до дыр. Ну то, что здесь книга, солдат догадался давно, а вот что это за книга? Не может боевой маг всюду таскать с собой томик стихов любовной лирики, не может, и все! Несолидно как-то! А как было бы здорово, если бы здесь лежало нечто вроде «Начал магии для любопытствующих»! От этой мысли Кайфат даже фыркнул себе под нос, а любопытный Прыгун тут же сунул влажный нос под руку хозяина.

– Не мешай! – шепнул К’ирсан и перевернул первый лист. – «Искусство осады магических конструктов с древних времен и до наших дней». Записано со слов Великого мага Илесара в год две тысячи триста второй со времен Катастрофы, – то и дело запинаясь, прочитал вслух К’ирсан.

Уроки старого Молчуна всплывали в памяти, и полузнакомые буквы теперь с трудом складывались в слова. Когда смысл прочитанного дошел до возбужденного сознания, вздох разочарования шевельнул тонкие листы книги. Ну хоть не стихи и не какие-нибудь приключения рыцаря ради дамы сердца, или чего тут принято читать!

– Не знаю уж, когда была эта ваша Катастрофа, но книга выглядит не такой уж и старой. Явно копия с копии! – забормотал легионер. Поудобней устроившись на животе и закусив тонкую веточку, он принялся за чтение.

С каждым листом складывать буквы в слова становилось все легче, чего нельзя сказать о понимании этих слов! Где-то за час до рассвета человек с сожалением закрыл томик, после чтения жалкой сотни страниц которого в глазах прыгали чертики, а на языке вертелись заковыристые словечки, обладающие явно глубоким, но успешно ускользающим смыслом.

– Хорошего понемножку! – сказал К’ирсан и легонько дернул задремавшего рядом Руала за самый кончик хвоста. – Вставай! Пора назад.