Конклав Бессмертных. Проба сил - Виталий Зыков

На всякий случай, он прикрыл мальчику глаза ладонью. Нечего пацану на убитых глядеть. По такой жизни успеет еще…

Ну, а снаружи их уже ждали. Пока с мальчуганом возился, напрочь забыл, где находится. И что совсем рядом идет бой, свистят пули. Вышел на улицу, а там пятеро туземцев. Стоят и скалятся довольно. Вооружены чем-то вроде деревянных мечей, лишь один, тот, что ближе, вертел странного вида кинжал, отдаленно напоминающий кухри. И у каждого рисунок скорпиона на левом плече.

Обладатель ножа залопотал по-своему, указал клинком на Артема, а потом изобразил, как перерезает горло. Выглядело убедительно.

– Иди-ка, малыш, обратно в дом, – шепнул Сноходец, ставя мальчика на землю. Тот снова испуганно заревел, отказываясь двигаться с места. – Пошел, ну!

Все, время вышло. К нему деловито направился первый дикарь, поигрывая ножом, остальные подбадривали его выкриками.

Артем воспринимал происходящее с удивительным спокойствием. Без ругани, с отстраненностью бездушной машины. Встал поудобнее, расслабил руки и сконцентрировался на точке где-то в районе лба, как научил Кардинал. Сразу ощутил слабое биение, а в ушах зазвучал тихий шелест. Песнь Изнанки. Звуки иной реальности, которые способны слышать одни Сноходцы. Теперь важно не потерять настрой… Артем мысленно сжал пульсирующую точку и резким толчком отправил ее в противника.

Получилось у него на удивление ловко.

Дикарь как раз подскочил ближе, метя в живот, когда его достала сила Изнанки. Мышцы скрутил короткий спазм, движения замедлились. Абориген еще не понял, что случилось, как Артем сам шагнул ему навстречу. Плотно сжатые пальцы копьем вонзились в грудь туземца, достав до сердца. Возникшее вокруг кисти поле раздвинуло плоть, превратив руку в настоящий меч. Куда там филиппинским хилерам!

Брызнула кровь. Первый дикарь еще падал, когда Артем выдернул из его сжатых пальцев клинок и метнулся к остальным. Пришло время обычного оружия. Второй раз подряд такой фокус у него не получится. Нужно время и тренировки. Кардинал и без того удивлялся его способностям.

Гибель вожака заставила остальных туземцев растеряться. Один как-то вяло отмахнулся мечом, чем воспользовался Артем. Отшатнулся, пропуская деревяшку перед собой, а потом наугад полоснул клинком. Судя по крику, куда-то попал. Жаль успеху порадоваться не успел. В плечо ударил один из аборигенов, сбив его с ног. Вся левая сторона тела как отсохла.

Не желая сдаваться, Артем откатился вбок и попытался подняться. Новый удар швырнул его обратно на землю. Но, чтобы сражаться, совсем не обязательно стоять! Нож он из руки не выпустил и теперь яростно полосовал ноги окруживших его врагов, всех, до кого мог дотянуться. Никуда особенно не целясь, лишь бы попасть. Такая тактика дала свои плоды. Один дикарь упал, крича. В горячке попытался встать, но сразу рухнул обратно и быстро затих. Артем ухитрился перерезать ему бедренную артерию.

Над головой бухнул выстрел, кто-то гортанно вскрикнул. На Лазовского упали тяжелые капли, невдалеке рухнул туземец.

– Ты там жив, земляк?

– Что-то не пойму никак, – простонал Артем.

Клинки деревянных мечей имели вставки из рога или камня, оставляя на теле рваные раны. Горячка боя уходила, уступая место боли и слабости. Ему только и хватило сил лечь на живот, прикрыв лицо ладонями. Какой-то удар сорвал с головы маску, подставив кожу обжигающим лучам солнца.

– Ну ты, парень, натворил дел. Смотрю, троих кончил. А из той парочки, что мне досталась, у одного нога порезана. Хорошо так, почти до кости. Силен! – Спасший Артема боец подхватил его подмышки и оттащил в тень забора. Усадил поудобнее и сунул в руки пропахшую потом куртку. – Прикройся. На щеке уже волдырь вскочил. Глупо будет устоять против пятерых мерзавцев и сдохнуть от солнечных ожогов. Ладно, ты пока сиди, а я ваших кликну…

Артем снова остался один. В душе шевельнулись ростки страха. Странное дело, в драке ничуть не боялся, а вот теперь внутри аж заледенело все. Без врачей и нормальных лекарств в могилу может свести даже простая царапина, а он весь одна сплошная рана.

Со двора на четвереньках выполз мальчишка. Подлез к Артему под бок и тихо свернулся калачиком, как мышонок. Трупов он словно не видел.

Черт, забыл о нем совсем! Улыбнувшись ребенку разбитыми губами, Артем устало прикрыл глаза, поглядывая на дорогу сквозь ресницы. В голове помутилось, и сознание скользнуло к границе Изнанки. Воздух над телами убитых дрогнул, свернувшись в полупрозрачные фигуры. Кожистые крылья, сморщенные личики с носами-хоботками и пучки щупалец вместо лап. Пара монстров приблизилась к мертвому туземцу, но над ним сразу материализовался крылатый скорпион в два кулака размером, угрожающе защелкавший клешнями. Крылатые уродцы рванули от него как черт от ладана.

Зато над погибшим мужчиной склонились сразу несколько созданий. Они словно пили из него нечто невидимое, неуловимое, остающееся после смерти. Возникло ощущение, будто случилось нечто непоправимое.

– Что за дерьмо? – забормотал Артем.

Одна из тварей почувствовала чужое внимание и подняла голову. Заметив Лазовского, она издала торжествующий визг, захлопала крыльями и стрелой метнулась к нему. Перед глазами мелькнула свирепая морда. Артем в страхе отшатнулся, ударившись затылком о забор. Боль прострелила от макушки до пят, сбив дыхание. Кажется, он даже потерял на мгновение сознание, а когда очухался, то адские создания исчезли.

– Почему мне это совсем не кажется бредом? ..

– Вон он! – Между домов, наконец, появились его спутники. С ними был Волков и еще трое бойцов. Пока остальные зачем-то осматривали тела дикарей, Георгий склонился над Артемом.

– Ты можешь не влипать в неприятности всякий раз, когда остаешься один?

– Дал бы мне ствол, ничего бы не было… – простонал Артем. Сноходец с ним не церемонился. Грубо мял края ран, безжалостно отдирал присохшую ткань. Весь извозился в крови, отчего разозлился еще больше.

– Дай тебе ствол, так ты пулю в спину пустишь. Перетопчешься пока! – Георгий чертыхнулся и принялся освобождать Артема от куртки. Подошедший Захар принялся помогать.

– Пацан чей?

– Местный. Если бы не он, то я бы с этими не стал связываться…

– Герой, значит, – процедил Георгий, наконец занявшись исцелением. Под кожей Артема забегали тысячи злых муравьев, заставив мучительно кривиться. Но он терпел, видя, как на глазах уходит воспаление, а на месте ран появляются тоненькие ниточки шрамов. – Ну-ну… Кости целы, и нутро вроде не отбито. Остальную ерунду я уберу.

– Ерунду… Издеваешься? !

Георгий на мгновение прервался и с нажимом произнес:

– Претензии не по адресу. Ты опять сам себе приключения на задницу нашел, я ни при чем! И цацкаться с тобой из-за твоей же глупости не собираюсь!

За Артема вступился подошедший Волков. Тренер задумчиво вертел в руках кинжал дикаря, наблюдая, как один из его подчиненных уводит мальчика.

– Не стоит ругать молодого человека. Он поступил правильно. Пусть неумело, но правильно. Не струсил, вступил в бой, – Волков недобро усмехнулся. – У командира этого сброда сердце едва не вырвал, а потом его же ножом остальных покромсал…

Превозмогая боль, Артем спросил:

– Я могу забрать… кинжал?

– Не вопрос. Твой трофей, тебе и владеть, – Волков крутанул клинок между пальцами и подал рукоятью вперед. – Вещица и вправду интересная. Материал похож на кость, а заточку держит лучше стали. Узоры опять же какие-то… Захочешь продать, куплю с удовольствием.

Артем помотал головой и сжал пальцы на прохладной рукояти. Георгий недовольно на него покосился, но смолчал. Один Захар заулыбался довольно. Радуется, что старшему Сноходцу нос утерли?

– Если будет желание, приходи. Научу с ним правильно работать, а то, если честно, только представлю, как ты им от дикарей отмахиваешься, и противно становится.

– Буду иметь в виду…

«А ведь неплохо все складывается! » – подумал вдруг Артем с неприкрытым цинизмом. Нет больше бездомного клошара, боящегося каждой тени беглеца. Умер, сдох на помойке, как безродный пес. На смену ему пришла совсем иная личность. Меченый, достойный иного к себе отношения даже со стороны уважаемых людей вроде Волкова. Так, может, стоит забыть о вражде с Кардиналом? Вычеркнуть из памяти его наглую бесцеремонность, презрение и едва ли не брезгливость.