К оружию! К оружию! - Терри Пратчетт

– Прошу прощения…

– Кто это сказал?

– Я здесь, сэр. Младший констебль Дуббинс.

– Слушаю, салага.

– А как есть дубинкой, сержант?

Армейская суровость сержанта Колона слегка подсдулась. К младшему констеблю Дуббинсу он всегда относился с опаской, поскольку подозревал в нем тайного смутьяна.

– Что?

– Ну, мы должны будем орудовать ею как ножом с вилкой или просто разрежем пополам, чтобы превратить в палочки для еды, сэр?

– Что ты такое несешь?

– Можно вопрос, сержант?

– В чем дело, младший констебль Ангва?

– А как именно мы будем спать с нею, сэр?

– Ну… я всего лишь имел в виду… Прекратить хихикать, капрал Шноббс!

Колон нервно поправил нагрудник и решил сменить тему.

– Итак, здесь у нас имеется ростовая кукла, она же болван, она же остолоп, – Колон указал на насаженную на кол кожаную фигуру, набитую соломой, чьи очертания приблизительно напоминали человеческие. – Мы зовем ее Артуром и используем для отработки ударов. Младший констебль Ангва, шаг вперед! Скажи мне, младший констебль, ты могла бы убить человека?

– А сколько у меня будет времени?

В занятиях произошла небольшая заминка. В этот раз хохочущего капрала Шноббса пришлось поднимать с пола и долго хлопать по спине, пока он не успокоился.

– Так, ладно, – продолжил сержант Колон. – Теперь слушать сюда: по команде «делай раз! » ты берешь дубинку вот так и быстро следуешь к Артуру. Затем, по команде «делай два! » резко лупишь Артура в область головы. Делай раз! .. делай два! ..

Дубинка отскочила от шлема Артура.

– Очень хорошо, но не совсем. Кто скажет, какая допущена ошибка?

Новобранцы недоуменно покачали головами.

– Сзади, – пояснил сержант Колон. – Бить нужно сзади. Чего ради рисковать, верно? Теперь твоя очередь, младший констебль Дуббинс.

– Но серж…

– Бегом!

Стражники принялись молча смотреть.

– Может, подставим для него стульчик, – предложила Ангва спустя пятнадцать секунд наблюдений за мучениями Дуббинса.

Детрит хихикнул.

– Ета, он слишком мелкий, чтобы служить в Страже, – произнес тролль.

Младший констебль Дуббинс прекратил подпрыгивать.

– Простите, сержант, – сказал он, – но гномы так не поступают…

– А стражники поступают именно так, – отрезал сержант Колон. – Что ж, младший констебль Детрит – не отдавать честь! – теперь попробуй ты.

Детрит зажал дубинку между тем, что с некоторой натяжкой можно было назвать большим и указательным пальцем, и ударил ею по шлему Артура. Затем недоуменно уставился на обломок, оставшийся от дубинки. После этого он сжал свою, условно говоря, руку в нечто похожее на кулак и, треснув Артура по тому, что не так давно было головой, загнал кол на три фута в землю.

– Во, теперь и гному будет удобней, – заметил он.

Секунд на пять воцарилась смущенная тишина. Сержант Колон откашлялся.

– Что ж, наверное, можно засчитать это как жесткое задержание, – произнес он. – Отметь там, капрал Шноббс: удержать из жалованья младшего констебля Детрита – не отдавать честь! – один доллар за порчу казенной дубинки. Но вообще-то после задержания подозреваемого обычно допрашивают…

Сержант Колон задумчиво посмотрел на останки Артура.

– Думаю, самое время приступить к изучению тонкостей стрельбы из лука, – наконец объявил он.

Госпожа Сибилла Овнец посмотрела на плачевную полоску кожи – все, что осталось от покойного Пухлика.

– Кто же мог сотворить такое с бедным маленьким дракончиком? – горько спросила она.

– Мы пытаемся это выяснить, – ответил Ваймс. – Мы думаем… нам кажется, что его привязали к стене и взорвали.

Моркоу перегнулся через стеночку загона.

– Гули-гули-гули, – позвал он.

Дружелюбное пламя опалило ему брови.

– Он был таким ручным и ласковым, – горевала госпожа Овнец. – За всю жизнь малыш и мухи не обидел. Бедняжечка…

– Как можно заставить дракона взорваться? – осведомился Ваймс. – Он может сдетонировать от пинка?

– Разумеется, – ответила Сибилла, – если нога вам не дорога.

– Значит, такой вариант отметаем… А как это сделать иначе? Чтобы не пострадать?

– В этом нет смысла. Гораздо проще заставить его взорваться самому. Правда, Сэм, я не очень люблю говорить об этом…

– Я должен знать.

– Что ж… сейчас такое время года, когда самцы обычно дерутся. Они раздуваются, пытаясь казаться больше, понимаешь? Вот почему я всегда держу их порознь.

Ваймс отрицательно покачал головой.

– Там был только один дракон, – сказал он.

Позади них Моркоу наклонился над следующим загоном, в котором сидел грушевидный дракон-самец. Животное открыло один глаз и вперилось в капрала взглядом.

– А-кто-у-нас-тут-такой-холёсенький? – засюсюкал Моркоу. – Кажется, у меня завалялся где-то кусочек угля…

Дракон раскрыл второй глаз и моргнул, полностью проснувшись. Затем встал на дыбы. Его уши прижались к голове, ноздри раздулись, крылья развернулись вширь. Он глубоко вдохнул. Из живота донеслось бурление кислот, когда стали открываться внутренние затворы и клапаны. Лапы дракона оторвались от земли, грудная клетка раздулась…

Ваймс толкнул Моркоу, и они вместе повалились на землю.

Сидевший в загоне дракончик удивленно моргнул. Враг исчез таинственным образом. Испугался!

Дракон пыхнул пламенной отрыжкой и, успокоившись, затих.

Ваймс убрал руки с головы и перекатился на другой бок.

– Зачем вы это сделали, капитан? – недовольно спросил Моркоу. – Я вовсе не…

– Он увидел соперника! – перебил Ваймс. – Увидел и собрался атаковать.

Ваймс привстал на колени и похлопал Моркоу по нагруднику.

– Ты слишком хорошо его полируешь! – сказал он. – Дракон разглядел себя в отражении. Как в зеркале.

– О да, разумеется. Так бывает, – согласилась госпожа Сибилла. – Все знают, что драконов нужно держать подальше от зеркал…

– Зеркала! – воскликнул Моркоу. – Эй, там же были осколки…

– Именно. Злодей показал Пухлику зеркало, – подтвердил Ваймс.

– Бедняга. Должно быть, попытался сделаться больше себя самого, – посетовал Моркоу.

– Итак, – констатировал Ваймс, – мы имеем дело с крайне извращенным умом.