Унесенная скандинавским ветром - Яна Егорова

– За что краснеть перед новым начальством, а, Обольщевский?

Мы с начальником синхронно задрали головы – на пороге материализовался мужчина в кричащем бежевом в золотую полоску костюме. Мне показалось, что я его уже где-то видела. Хотя, это не удивительно. В Липецке так или иначе все друг с другом сталкивались. Вполне может быть, что на прошлой работе…

– А вы кто? – помахал в мою сторону пальцем пришедший.

– Ерохина, Вера Андреевна, – Рустам Николаевич подпрыгнул со своего места. – Помощница моя. Бумажных дел у нас на предприятии много, трудимся все вместе.

Новый начальник приподнял бровь и потер подбородок:

– Ерохина, значит? Запомню. Так, Обольщевский – у вас есть уже хоть какие-то бумаги, которые вы можете мне отдать?

– Никак нет… я же только что вернулся с планерки, Руслан Константинович.

Позади, как я понимаю, Бесихвостова, нашего нового директора, возник другой человек. А вот его я точно уже успела где-то увидеть. Только теперь, в теплом свитере и брюках, он выглядел несколько иначе, чем утром в спортивном костюме. На пробежке его бледные щеки горели, сейчас же матовая кожа стала совсем ледяной. Как, впрочем, и взгляд. Его короткие светло-русые волосы больше не скрывала вязанная шапка, сейчас он был в меру аккуратно причесан и гладко выбрит. Кто он? Секретарь Бесихвостова? Почему же тогда в джемпере? На пиджак денег не хватило? Я только теперь подумала, что могла ошибиться – в парке на пробежке его одежда могла быть простой именно потому, что она таковой и являлась. Я не думаю, что Руслан Константинович нанял его за большие деньги.

– Хотя, погодите… Вот папка, здесь кое-что есть, да, Вера Андреевна?

– Эту папку передала Светлана, – подтвердила я и повернулась ровно в тот момент, как произошла настоящая катастрофа!

Обольщевский схватил папку трясущимися от волнения перед руководством руками, поспешил к Бесихвостову, споткнулся о провод, который сколько я здесь работаю, так он и не сподобился как-то научиться обходить и… выронил папку, что тут же улетела на пол. Листы документов высыпались, а вместе с ними и еще кое-что, о чем мне говорила Света.

– Так, так… – ухмыльнулся Бесихвостов, быстро присев и подобрав с пола именно мой сюрприз, переданный мне подругой. – Так вы озорник, Рустам…

– Николаевич, – проблеял Обольщевский, ползая по полу на коленях и собирая листы. – Нет, нет, Руслан Константинович. Я таких вещей не смущаюсь, чисто по-мужски поймите меня, но это не мое. Верочка, это же ты документы мне на стол положила?

Трое мужчин уставились на меня. В руке у Бесихвостова была книга, на обложке которой красовалась надпись: «Тысяча и одна репетиция в духе БДСМ».

Глава 5

– Интересуетесь беллетристикой? – Руслан Константинович уставился на меня неестественно голубыми глазами. Линзы?

– Немного, извините.

– А… Ничего, как вас?

– Вера Андреевна.

Я не вставала, ждала, что начальник сам отдаст книгу. Не стану же я, в конце концов, вырывать ее у него из рук.

– Люблю людей нестандартного мышления, – повертев творение неизвестного пока мне автора в руке, Бесихвостов подмигнул и вернул мне книгу. – Хорошо, это мы с вами обсудим позже.

Он принял от Обольщевского документы, даже не удостоив того внимания, и спросил меня:

– Возможно, есть какие-то вопросы? Пожелания? Пока я здесь, имеете уникальную возможность настучать на своего начальника, пожаловаться на условия труда и поделиться мечтами.

– Нас с Верой Андреевной все устраивает, – мгновенно вмешался Рустам Николаевич. – Никаких жалоб нет!

– А я не вас спрашиваю, Обольщевский. С вами все и так понятно, я вас долго слушал. Теперь хочу услышать мнение других работников. Так, Вера Андреевна? Чего же вы желаете?

Я прекрасно понимала, что просить повышения заработной платы бесполезно – где угодно, но не в этом городе. К тому же нет у меня никаких особых заслуг на предприятии, чтобы что-то просить. Обязанности были оговорены при приеме на работу, под этими условиями я подписалась. Есть еще один момент – если попросишь повышения, тут же получишь предложение, от которого не сможешь отказаться. Бесихвостов уверенный в себе, женщин явно любит и использует. Так что – чем больше будешь просить, тем больше будешь должен. А если попросишь совсем немного…

– Есть кое-что. Могу ли я уйти сегодня на час раньше с работы?

Новое руководство с пролысиной на голове расхохоталось грубым басом:

– Сегодня и так каждый день, моя милая Вера Андреевна?

– Просто Вера Андреевна, – без улыбки поправила его я. – Нет, надеюсь только сегодня. По семейным обстоятельствам.

– Что? – не переставал веселиться Бесихвостов. – Супруг соскучился и срочно вызывает?

– Классная руководительница соскучилась и срочно вызывает.

Не ожидала от себя, что буду цедить сквозь зубы новому шефу. Отшатнулась немного, потому что его молчаливый сопровождающий с холодным лицом прошел мимо меня, прогулялся по нашему крохотному кабинету и вскоре вернулся обратно, остановившись сбоку от моего рабочего стола и лицом к нашему общему руководству. Хоть я смотрела на Бесихвостова, но краем глаза не могла не заметить, как палец нового сотрудника, которого утром имела счастье повстречать в «Нижнем парке», коснулся обложки неприличной книги.

– Только не говорите, что у вас есть дети! Ни за что не поверю, – Руслан Константинович вместо того, чтобы разрешить мне уйти или запретить, перешел к откровенному флирту.

Ох, плохо дело. На прошлой работе подобные приставания хотя бы скрывались от других, Бесихвостов, похоже, не намерен прятать или как-то преуменьшать свои подвиги.

– Есть. Две дочери.

– Они должны быть совсем крохотными, – снова подмигнул руководитель.

– Девять лет каждой, – отрезала я. – Так могу я уйти пораньше? Если это необходимо, завтра приеду раньше на час и отработаю все, что сегодня не успею.

Он как будто не услышал меня, пробормотал вслух:

– Девять, говорите… Ну, да… Ну… да…

Бормотал какую-то тарабарщину и вдруг встрепенулся:

– Да, хорошо, идите. Больше сказать ничего не желаете?

Помотала головой – спасибо и на этом.

– В таком случае, – он посмотрел на своего подчиненного, застывшего у моего стола, – идем?

Тот кивнул, оба вышли из кабинета, а Обольщевский, как только закрылась за ними дверь, рухнул где-то позади меня на колени.