Самая страшная книга 2021 - Майк Гелприн

На фотографиях – интеллигентный мужчина с клиновидной бородкой и одесский Посейдон. Про «Знаменосца» Интернет пока не знал.

«Исправим», – подумал Артем.

О современном скульпторе Куприянове информации было и того меньше. Конкретно – куцая заметка в газете «Червони Зори». Две тысячи пятнадцатый, художники Зализного устраивают аукцион, собирают средства на лечение внука своего товарища И. Б. Куприянова.

Статью о Медузе иллюстрировала картина Караваджо. Извивы пресмыкающихся на отсеченной голове чудища. Артем освежил в памяти классический сюжет. Одна из трех сестер горгон (наряду с Эвриалой и Сфено), Медуза была обманута и обезглавлена Персеем. Чтобы не окаменеть, Персей смотрел в отражение на полированном медном щите. Чего Артем не помнил, так это того, что Медуза была беременна от Посейдона. Вместе с потоком крови из обрубка шеи вылез великан Хрисаор, крылатый конь Пегас и змеи, уничтожившие все живое в Ливии. Умели греки рассказывать истории.

Артем пожевал губу и набросал:

«Зализный, Медуза горгона».

Ссылки предлагали купить кольцо из нержавейки с головой античной горгоны и книгу «Мифы Древней Греции»; сделать по скидке татуировку змеевласки.

Артем сократил запрос до «Зализный, Медуза», и узнал, что пожилая дама пострадала в Крыму от жгучих обитателей моря. Он уже собирался закрыть браузер, как взгляд зацепился за третью ссылку.

«Друзья, – задавал вопрос пользователь ЖЖ. – Все же в курсе, что на панно кинотеатра „Знаменосец“, если снизу смотреть, флаги превращаются в Медузу? »

Артем спустился к ветке обсуждения. Комментарии датировались одиннадцатым годом.

«Помню ее! Малым говорил бабушке, что в знаменах прячется злая тетя, а она думала, я сочиняю».

«Говорят, – подключилась некто SaraStar33, – художник ненавидел детей. И замаскировал Медузу от взрослых. Чтобы пугать малоросликов».

«Это был наш секрет, – писал GoblinBzzGolovy. – Мы родителям не рассказывали. По-моему, считалось, что, если ребенок расскажет о Медузе, умрет или папа с мамой умрут, как-то так».

«Бляха! У нас в компании тоже так говорили. И про Медузу не рассказывали никому».

«Я слышал, дети умирали. Превращались в камень натурально».

«Кто пустил сюда школоту? »

«Правда, была такая городская легенда. Если долго на Медузу смотреть, рука отсохнет. Или нога, не помню уже».

Артем пролистал до конца, встал с постели и прогулялся к окну. Сумерки окутывали город. По двору поликлиники расползались тени, похожие на клубок змей.

«Странно, – нахмурился Артем. – Столь ловкая иллюзия заслуживает куда большего внимания. В городе без особых достопримечательностей „Знаменосец“ мог бы стать культовым местом. Да, взрослые не видят Горгону, но сколько поколений детей выросло за сорок лет! Где телепередачи, статьи, фоторепортажи? »

«Всем начхать на твою мозаику, – сказал внутренний голос. – Они выбросили ее из памяти, как выбрасывали школьные дневники с голографическими картинками на обложках. Их интересует лишь выживание».

Тени-змеи, неясно чем порожденные, копошились в траве. За дверью кто-то раскатисто засмеялся. Артем поежился неуютно. Один в незнакомом городе, такой же чужой, как героиня древнегреческих мифов на фасаде советского кинотеатра.

Ночью ему приснилась Медуза. Они с Оленкой убегали по темным коридорам художественной галереи. Мрачные залы были увешаны соцреалистическими полотнами. На холстах балерины мутировали в шипящих ехидн и эриний, а сталевары – в гигантов с драконьими хвостами. Чешуйчатый Пифон воспарял над толпой гимнастов. Из черных вод Стикса вырастали гидроэлектростанции. Колхозницы доили химер, а кобылицы Диомеда пожирали революционных матросов. У Сталина во лбу открывался третий глаз.

Оленка спотыкалась и падала, умоляла бросить ее. Медуза догоняла. Она была красной, как Элизабет Батори после душа, с серыми пиксельными квадратами вместо глаз. Живые дредлоки шипели и извивались на голове.

– Не смотри! – закричала Оленка.

Артем проснулся.

В полдень, как было условлено, он вышел из «Макдоналдса», доедая вафельный рожок. Солнце нещадно жгло – вот-вот затлеют и вспыхнут трамвайные билетики, трепыхающиеся в канаве. По кольцу, как вялые жуки, ползли автомобили. Припарковавшийся у обочины синий «жигуль» посигналил. Артем прищурился, слизывая тающее мороженое. Сигналы стали настойчивее, высунувшаяся из салона рука нетерпеливо помахала. Артем выбросил в урну рожок.

К немалому удивлению, он узнал водителя – небритого, чернявого, пучеглазого. Покопался в памяти:

– Вадик?

Сторож из «Знаменосца» отклеил футболку от потной груди и подул за шиворот.

– Иван Борисович велел тебя подвезти. Залезай, пока не спекся.

Недоумевая, Артем оббежал автомобиль и сел возле водителя. «Жигуль» тронулся.

– Иван Борисович – ваш тесть?

– Тесть – как есть. – Вадик поглядывал в зеркало, ерзал и так сильно потел, что обивка кресла была мокрой.

– Почему вы сразу не сказали?

– Поскромничал. – Вадик резко крутнул руль, подрезав истерично забибикавшую малолитражку. – Пристегнись-ка. Путь неблизкий.

Артем пожал плечами и повиновался. Спешить некуда – поезд поздно вечером. А любая информация о Галасе не менее ценна, чем фотографии мозаики.

В салоне играл тюремный шансон. Артем откинулся на сиденье и разглядывал мелькающие за окнами дома. Фантазия меняла город. Она облачила понурых жителей Зализного в белые тоги. Пририсовала пятиэтажкам античные фрески. Водрузила на пустые постаменты немейских львов, Сцилл и Харибд.

– А куда мы едем? – спросил Артем, когда город закончился и вдоль трассы потянулись поля подсолнечников.

– К Ивану Борисовичу, – бросил Вадик. – Тебе понравится.

Но Артему уже не нравилось. Ни тон водителя, ни его низкий хрипловатый голос. Мысль застрекотала в голове: «Я с ним же и говорил по телефону. Не с Куприяновым, а с ним».

Он потянулся было к мобильнику – чиркнуть сообщение Брому, известить, что едет в непонятном направлении со сторожем из кинотеатра, но «жигуль» свернул вправо. Если бы не ремень безопасности, пассажир приложился бы виском к стеклу. Автомобиль запрыгал по проселочной дороге, вздымая облако пыли. Ивы шелестели гривами. Кивали приветливо подсолнухи.

Впереди показалась деревушка: две улицы, горстка глинобитных домов. Не встретив ни единой живой души, «жигуль» въехал в распахнутые ворота, прокатил по продолговатому двору и припарковался у трактора.

– На выход. – За полчаса Вадик ни разу не посмотрел пассажиру в глаза.

Обуреваемый тревогой, Артем выбрался из автомобиля.

– Дайте минутку, я позвоню.