Зазеркалье - Лин Яровой

«Спи, родная, спи. Отдыхай. Я всё сделаю сам. На свете непременно есть способ победить смерть. И я найду его, обещаю».

Сердце кольнуло иглой. Совсем как тогда – под ветвями черемухи, у палисадника с желтыми бархатцами – в ночь, когда я пообещал Лиде, что приду за ней следующим вечером. Пообещал и не пришёл.

Чувство вины нахлынуло, словно нежданный ливень. Утопило душу, а затем так же быстро исчезло, оставив после себя лишь сырое чувство собственной никчемности. То самое паршивое ощущение, когда, попав под дождь, стоишь посреди улицы вымокший до нитки – жалкий и непохожий на человека.

«Возьми себя в руки, Андрей. Мечешься весь день, как подросток. На эмоциональных качелях солнышко крутишь».

Собрав остатки воли в кулак, поднялся с дивана и вышел на улицу. Но стоило шагнуть за двор, как я снова застыл у калитки. Застыл и понял, что боюсь оставлять Лиду одну. Мне мерещилось, что вот сейчас я уйду, пусть ненадолго, буду ходить по посёлку и искать кролика на ужин, а когда вернусь, Лида уже умрёт.

Пришлось зайти обратно в дом. Убедиться, что жена действительно дышит.

Затем снова вышел. Снова вернулся.

– Чёрт, – выругался еле слышно, чувствуя себя псом, привязанным к дому невидимой цепью. Лесным чертиком, чью тень прикололи к земле иголочкой.

Не зная, как погасить беспокойство, я начал ходить по комнате туда-сюда. Взгляд упал на шкатулку, валявшуюся на полу кверху дном. Взяв её в руки, сел за обеденный стол и начал вертеть шкатулку из стороны в сторону, пытаясь разглядеть что-нибудь в лакированном дереве. В отражении мелькали размытые очертания комнаты. Лестница, камин, дверь. Диван, на котором спала Лида. На секунду показалось, будто рядом с диваном в ногах у жены я вижу белое пятно… Но наваждение тут же развеялось, и сколько бы я больше не всматривался в поверхность шкатулки, ничего необычного так и не увидел.

Зато, когда обернулся, вздрогнул. Чёрный кот сидел на карнизе окна. Неотрывно следил за мной через стекло желтыми колдовскими глазами.

– Твою мать, – тихо выругался я, переводя дух. – Ты меня так в могилу сведёшь. Хватит пугать.

Кот наклонил морду чуть набок. Затем перевёл взгляд на Лиду. Или на кого-то рядом с Лидой.

– Видишь её? – спросил я шёпотом.

Ирис не ответил. Он спрыгнул на террасу, скрывшись из виду, а когда я открыл дверь и выглянул на улицу, кота уже и в помине не было. В голове шевельнулась безумная мысль: «А может, это ты в дверь и стучался? »

Чувствуя, что окончательно схожу с ума, я покачал головой. Накинув куртку, замкнул за собой дверь и отправился в посёлок. Подкуривая на ходу сигарету, решил, что нужно ещё раз позвонить Максу и узнать, где в Роще можно раздобыть кролика.

Номер друга оказался вне зоны действия. Уже почти убрав мобильник в карман, я вдруг задержал руку и задумался. Затем снова открыл телефонную книгу.

«Не стоит этого делать, – повторял я себе, пока палец прокручивал список контактов. – Ты обещал».

Палец замер на букве «В». На душе стало так тяжело, что я даже оглянулся, вообразив, будто Лида может следить из окна. Я вёл себя, словно неумелый начинающий воришка, стыдясь греха, что вот-вот случится – того самого груза, что давил с самой зари. Я знал: это просто звонок. Всё ради общего блага. Всё, чтобы вырвать Лиду из костлявых пальцев той, что стоит по другую сторону зеркала. Я знал это… Знал и не верил. Потому что маятник под сердцем качнулся, когда прозвучал первый гудок. Груз потянул на дно, когда в трубке затихло, зашуршало, а затем прошелестело нежным:

– Алло.

Забытое чувство… Сладкая гниль, будто вкус перезревшего яблока.

– Привет, Вик, – сказал я. – Есть минута?

В трубке застыла тишина, прерываемая лишь глубоким, хорошо различимым дыханием. Я слышал, как Вика успокаивается. Связь была чистой. Никаких помех, что шуршали в телефоне полчаса назад.

– Да, конечно. Ты по поводу или так?

Я догадывался, какой ответ она хочет услышать. Знал, почему Вика говорит таким неестественно низким тоном.

Стараясь об этом не думать, сразу перешёл к теме:

– По работе. Нужен твой совет как врача.

Молчание…

Разочарование.

Вика ответила обычным, лишенным приторного шарма голосом:

– Слушаю. Что случилось?

Я огляделся по сторонам и прикинул, куда бы усесться, чтобы не разговаривать на ходу. Заметил у одного из домов качели. Подошёл и с горем пополам влез на узкое детское сидение, после чего оттолкнулся ногами от земли. Качели скрипнули… Звук из детства.

– Мне тут дело подкинули, – соврал я, не задумавшись. – Скажи, от чего может внезапно умереть человек?

И снова стыдливо-ошарашенное молчание в трубке. Наверное, не таких слов ждёт бывшая любовница спустя шесть месяцев с последнего разговора.

– Ты не подумай, – сказал я. – Никаких непотребных консультаций. Всё наоборот: у клиента умер родственник. А до этого вообще никаких симптомов. Следак и эксперты молчат. Решил у тебя уточнить: что это может быть?

– Как именно умер?

– Клиент не знает. Его минуту не было. Возвращается в комнату – там тело.

– Хм… ну вообще… – Вика как обычно растянула слово «вообще», превратив его в длинную звуковую макаронину, – если так сразу, то, скорее всего, сердце. Пароксизм фибрилляции предсердий или желудочков. Тромбоэмболия легочной артерии. Трансмуральный инфаркт. Всё это может привести к внезапной смерти.

Наверное, если б я позвонил ей в три часа ночи или наутро после Нового года, она всё равно ответила бы без запинки. Я не знал другого человека с такой же памятью. К слову, это была одна из причин, по которой Вику на дух не переносила Лида. Десять лет назад они учились в одной академии, на параллельных потоках, и если говорить честно, моей жене медицина давалась гораздо хуже. А если быть откровенным до конца, до уровня Викиных знаний Лиде было так же далеко, как если б она собралась лететь на Луну.

Правда, я не был твёрдо уверен, что Лида и впрямь не летает на Луну ночами.