Матрица Макиавелли - Дмитрий Наумов

Помолчали. Черняеву стало неловко за свой излишний эмоциональный срыв, и он достал из сейфа бутылку хорошего коньяка и три пузатых фужера.

– Это к чаю… Так вас интересует, куда девался материал из литерного дела? Так его можно найти через секретариат академии. Наверняка подшит где-то за ненадобностью. А вернуть, как это часто бывает, забыли.

– Нет. – Сергей Николаевич взял из рук Черняева бутылку, посмотрел на этикетку, одобрительно покачав головой. – Материалы из архивного дела нас особо не интересовали, хотя мы их все-таки нашли. Как вы правильно сказали – их подшили и забыли. И хранились они, кстати, не с должной степенью секретности. И хотя там отсутствуют настоящие имена всех фигурантов, а только «кавычки», поступать так с материалами разведки крайне небрежно.

– Согласен, но я вам уже объяснил, какая тогда была обстановка. – Черняев почему-то чувствовал себя виноватым, хотя не имел к этому инциденту никакого отношения.

– Вы, кстати, знаете дальнейшую судьбу Марченко?

– Знаю, он погиб пять лет назад в Таджикистане.

– Да, правильно. – Сергей Николаевич всем разлил коньяк на донышки фужеров. – И, прочитав вашу справку из того литерного дела, думаю, что не просто так.

– Я тоже об этом думал. Изучая Абдул-Вали и его двоюродного брата, я получил информацию о том, что они оба входили в братство фатимидов исмаилитского направления. Информация была первичной и больше ничем не подтверждалась, поэтому я в справке и написал об этом как о своем предположении. Там же, если вы читали, я предположил, что они оба являются сотрудниками возрожденного исмаилитского ордена Хасасинов. Этот орден столь секретен, что любой человек, получивший хоть какую-то информацию о его существовании, а тем более о его конкретных сотрудниках, по условиям жесткой конспирации ордена должен быть уничтожен. Возможно, Марченко там, в Таджикистане, и ляпнул что-то в кругу своих новых таджикских друзей… Исмаилитов в Таджикистане хватает, особенно в Горном Бадахшане на Памире.

– А что его в Таджикистан-то понесло?

– Что и всех – желание заработать. Он дослужился до подполковника. Квартиру от академии так и не получил. Зарплаты тогда были не такие хорошие, как сейчас. Кто-то из знакомых предложил место начальника службы охраны в российском банке в Душанбе. Деньги обещали большие, вот он и уволился, благо выслуга позволяла. Проработал он там два года, иногда звонил по старой памяти, а потом пропал. Тело нашли в Варзобском ущелье – это место, куда душанбинцы выезжают по весне на шашлыки. Сказали, что был нетрезв и сорвался с узкой тропинки.

– Да, выглядит правдоподобно. – Владимир Александрович молча выпил коньяк. Остальные последовали его примеру.

– Так в чем суть вашей просьбы? Ради чего приехали-то? – Евгений Владимирович никак не мог поймать суть проблемы.

– Начну я издалека, – Сергей Николаевич разлил еще немного в фужеры. – А Владимир Александрович расскажет детали. Итак, часть оружия была переброшена из Карачи в Читрал. Там рядом киргизский Ош, таджикский Бадахшан. Там же маковые поля… Нет, не с того я начал. По нашим оперативным данным, в ближайшие год-два на всей прилегающей к бывшей границе Советского Союза территории начнутся активные военные действия. Желающих взорвать этот регион больше чем достаточно. Это и Турция, и Кувейт, которые хотят свести на нет все попытки поставок туркменского газа в Китай через Афганистан и Пакистан. Это и Штаты, которые все делают, чтобы лишить китайцев спокойной жизни в Синьцзян-Уйгурском автономном округе. И Пакистан, который хочет отвлечь талибов от своих центральных районов на север. Короче, у всех свои интересы в этом регионе. Как вы знаете, в настоящее время в рамках Шанхайской организации сотрудничества разрабатываются обширные экономические программы по развитию этого региона – начиная от воссоздания так называемого Шелкового пути до разработки редкоземельных металлов и создания единой энергосистемы. Так что наш интерес – поддержание стабильной обстановки в этом регионе без вмешательства туда деструктивных элементов.

– Это все понятно… «Поддержание стабильной обстановки» в вашем контексте звучит как общестратегическая задача далекого будущего, поскольку прежде, чем что-либо поддерживать, надо вначале стабилизировать. Вы не столь наивны, чтобы не понимать, для чего американцы оставили в Афганистане такое количество своих советников и военных баз. Так что про стабилизацию забудьте. Давайте спустимся со стратегических высот на нашу грешную землю и поговорим о реальных задачах и планах на сегодняшний день. Итак, Сергей Николаевич, давайте не будем ходить вокруг да около… Что конкретно вы хотите получить от Департамента контрразведывательных операций и от меня лично?

– Что касается Департамента контрразведывательных мероприятий, то об этом еще рано говорить. Если все пойдет так, как мы планируем, то, конечно, с ДКРО мы отработаем совместный план действий. Причем весьма детальный… А от вас нам надо одно – чтобы вы восстановили контакт с Абдул-Вали.

– С Абдул-Вали? – Евгений Владимирович давно уже отвык чему-либо удивляться за годы своей более чем интересной работы, но сдержать свое удивление не смог.

– Да, с Абдул-Вали. Дело в том, что он руководил разгрузкой танкера в порту Хадейда и по его указанию часть груза направлялась в Читрал. По нашим данным, сейчас он является руководителем направления по поддержке исламского движения в Среднеазиатских республиках бывшего Союза. То есть мальчик вырос до уровня регионального руководителя исламского фронта на границах Таджикистана, Узбекистана и Киргизии.

– Почему я? У вас что, люди с опытом перевелись? Прошло уже четверть века, он меня уже забыл. – Черняев развел руки в стороны, не находя ответов на вопросы, которые он задавал как бы Сергею Николаевичу, но на самом деле он спрашивал самого себя, просто высказал все это вслух.

– Не забыл. Люди нашей профессии имеют долгую память. А он человек нашей профессии. Тем более что легенда, по которой вы выходили на него, была более чем оригинальная и он должен был запомнить «таджика» из Горного Бадахшана, разыскивающего родственника, пропавшего в Иране по пути в Кербелу.

– На тот период эта легенда была актуальна. Тогда редко кому из советского Таджикистана удавалось совершить хадж к святому для шиитов месту через территорию Афганистана, где шла война, и Ирана, который относился к нам крайне враждебно. Тем более что человек, которого я разыскивал по легенде, существовал реально и реально направлялся нами в Кербелу по этому маршруту. – Евгений Владимирович помнил все детали той операции и мог рассказать ее развитие шаг за шагом. Конечно, Черняев помнил всю операцию в деталях, ведь это была его первая и, к сожалению, последняя операция в разведке. После окончания разведывательного института он попал в Управление нелегальной разведки и какое-то время в Институте востоковедения Академии наук работал младшим научным сотрудником, готовя статьи по истории распространения ислама в регионы Средней Азии. Конечно, работал он под чужим именем и даже почту получал на адрес Института от таджикских «родственников». Дорабатывать легенду он поехал в Таджикистан, где объездил все кишлаки, якобы собирая материалы по истории распространения ислама в условиях труднодоступной местности Горного Бадахшана. Там, в горном кишлаке, он познакомился с Абдул Мумином, молодым, но уже авторитетным улемом местной уммы, то есть богословом местной мусульманской общины.