В объятиях Тени - Сильвия Лайм

– ИгрыгрУм бУрли-бУрли, – проговорил он, широко раскрыв рот и поднимая меня над землей.

И этот странно изъясняется.

– Бурли-бурли, – повторила я от безысходности и обмякла в огромных лапищах.

Сон никак не хотел заканчиваться. И кстати, воняло от этого зеленомордого вполне реально.

– Ты бы помылся, что ль, – скривилась я, пока он бесцеремонно закидывал меня на плечо.

В результате я оказалась висящей в двух метрах от земли напротив филейной части моего пахучего похитителя и уперлась локтем в мощную спину, стараясь отодвинуться подальше от гладкой изумрудной задницы.

Да, сон выходил специфическим.

– Куда ты тащишь меня? – спросила я спокойно.

Правильно, а чего переживать? Если ваша крыша улетела, весело хлопая черепицей, нужно успокоиться и получать удовольствие. Правда, в моем висячем положении это было весьма проблематично…

– Ыгыр бУрли угл, – произнес мой зеленый знакомец.

– Ну, так бы сразу и сказал. – Я театрально хлопнула себя по лбу.

Великан вынес меня на широкую пыльную дорогу, какой в нашем парке никогда в жизни не было. Там стояла грязная деревянная телега с огромной клеткой. Внутри уже сидели три девушки довольно потасканного вида.

Они тоскливо посмотрели на меня блестящими воловьими глазами, не предпринимая никаких действий, пока зеленокожий открывал створку и забрасывал мое тело внутрь.

– Эй, полегче! – возмутилась я, слегка ударяясь о твердый пол.

– Эдыгрум, – бросил он и закрыл дверцу.

– И тебе того же… – ответила, потирая ушибленный бок.

Девушки отодвинулись в стороны, с любопытством рассматривая мой внешний вид. Что ж, я могла понять их интерес. Они были смуглокожи, грязны, плохо одеты. Темно-каштановые волосы всех троих являли собой подобие всклокоченного облака соломы, в котором месяц спал мой хомяк.

Заговорить они не спешили. А я опасалась, что и с ними мне поболтать не удастся из-за языкового барьера.

Тележка тронулась, когда огромный мужчина самостоятельно впрягся в нее, бодро двигаясь вперед. Это было удивительное зрелище: он умудрялся один тащить такой вес!

Я еще раз окинула его фигуру скептическим взглядом и задумалась. Что-то это все мало походило на сон. А для галлюцинаций окружающее казалось слишком реальным. Я чувствовала запахи, ощущала прикосновения, слышала пение птиц и скрип повозки. Это все казалось излишне настоящим, чтобы оказаться плодом фантазии.

Но тогда где я?

Маленький хвостик на затылке зеленомордого покачивался в такт твердым шагам. Мышцы бугрились под пыльной кожей, внушительный живот навис над серой повязкой. Более всего он напоминал… огра. Из детских сказок. Из английского фольклора.

Я оперлась о прутья клетки, переведя взгляд на сокамерниц.

– Лера, – бодро выдала, протягивая руку.

Ближайшая ко мне худышка с узким и добрым лицом странно посмотрела на мою ладонь, а потом на меня. Остальные две и вовсе отшатнулись.

– Лера, – повторила я, хлопая себя по груди.

Ничего, я умудрялась разговорить даже тех, кого заставлял молчать литр водки. А с этими испуганными воробушками общий язык уж как-нибудь найдем.

О том, почему они испуганные и куда мы все едем, я старалась не думать. Будем ковать железо по мере поступления и решать проблемы, пока горячо. Ну, вы поняли.

– Ири, – вдруг проговорила самая смелая девушка, коснувшись своей груди и широко распахнув светлые зеленые глаза.

Здорово, почти как мои. Только у меня ярче. Ни дать ни взять – ведьма. Я раньше обижалась, когда в спину прилетало это словечко. Но вот ведь, пожалуйста, в другой мир все-таки провалилась! Может, накаркал кто?

– Анис, Лави, – продолжила моя попутчица, указывая на подруг.

Я кивнула. А она спросила:

– Лаширас ур селье?

– Нет, милая, увы, – качнула головой в ответ. – Пока на этом наш распрекрасный диалог окончен.

Та жалостливо улыбнулась.

Мы некоторое время проехали в тишине под скрип колес, пока я раздумывала, как дальше вести беседу. Потом вопросительно показала пальцем на огра.

– Курум, – грустно произнесла Ири.

И из этого ответа мне была понятна лишь интонация. Дело плохо.

Вопрос «Куда нас везут? » задавать не пришлось. Скоро на пути стало встречаться все больше народа. В основном это были обычные люди, но иногда попадались и такие, как мой зеленокожий похититель. Высоченные, сильные, с круглыми животами.

Мы ехали дальше, и около дороги я увидела картину, напрягавшую своими перспективами. Один огр переместился чуть в сторону вместе с худенькой девушкой. На моих глазах уверенно наклонил ее, отодвинул свою повязку и вошел в нее сзади.

Я покраснела и тут же вопросительно указала на сие действо Ири. Та хмыкнула, пожала плечами и махнула рукой. Мол, в этом ничего страшного нет.

Нифига себе! И, видя мое недоумение, она вдруг широко раскинула руки, сказав:

– Курум.

А потом опустила ладонь вниз, сжав в кулак кисть и вытащив один мизинец. Тонкий смешок сорвался с ее губ. Две другие девушки впервые сдержанно улыбнулись.

Ну, допустим, природа не наделила этих зеленомордых внушительным достоинством, но и что ж с того?

Я нервно ткнула пальцем в нашего извозчика, а затем указала на межрасовую парочку, предававшуюся сомнительной любви.

Ири возбужденно замахала руками, отрицательно качая головой.

– Курум-пух.

Опять мелькнул ее мизинец, но на этот раз указательный и средний палец другой руки изобразили рядом ножницы.

– Пух-пух, – добавила Ири, и ножницы дважды «подкоротили» воображаемое мужское достоинство.

Я вздохнула чуть свободнее. Повезло: наш огр – евнух. Конечно, повезло нам, а не ему.

Впереди показалась площадь. Она была полна народу, который всюду ошивался и шумно галдел.

Рынок, как пить дать – рынок. Но очень быстро стало ясно, что «орешки-то не простые, а с изюминкой». С двух сторон от дороги стояли деревянные постаменты, а на них ютились связанные женщины. Реже – мужчины. Потому что это был невольничий рынок. Здесь торговали людьми. И огр вез нас продавать.

Дело принимало нешуточный оборот. Хотя я все никак не могла выбросить из головы мысль, что это все – лишь дурацкий сон, местами чересчур забавный, чтобы вообразить его реальность. Но вот тележка наехала на камень, моя попа подскочила, и я чувствительно ударилась о прутья решетки. И боль была вполне настоящей. Что возвращало меня к осознанию невероятной истины: я, машу вать, в другом мире!