Детективное агентство «Ринг». Дело № 3. Вертеп санаторного типа - Юлия Фаро

– Далеко не пойдём – холодно, да и ты в туфлях навернёшься. Давай здание обойдём и около стеночки пристроимся. Там, на первом этаже – процедурный блок, и ночью никого нет, – размышляла Эмма, шагая вдоль стены и придерживая семенящую на высоких каблуках Зиночку, которая, скользя и охая, цеплялась за подругу.

– А там разве ещё территория санатория? – стуча зубами, поинтересовалась Князева. – Мне показалось, там уже забор высоченный, а дальше – дорога.

– Забор в метре от здания проходит, самое то, чтобы никто не увидел. Блин! В сорок лет как школьница. Ох уж эта борьба с курением!

– А ты бросить не пробовала? – поинтересовалась Зинуля, поскользнулась и, пошатнувшись, продолжила путь.

– Так бросаю! Видишь, как мало курю? Раньше пачки по полторы в день, а теперь пять штук норма. К восьмому марта завяжу!

– А чего не к двадцать третьему февраля? – съязвила Князева.

– Отстань! У меня свой план-график.

Наконец они зашли за угол и остановились. На низком подоконнике одного из медицинских кабинетов стояла пепельница с окурками.

– Во! – хихикнула Эмма. – Эскулапы тоже грешат табачком.

Она уже было вытащила из кармана джинсов зажигалку, как где-то высоко – над их головами – раздался тихий треск, похожий на звук с трудом открывающейся рамы.

– Только бы возмущаться не начали, постояльцы пафосные, – прошептала Эмма.

Она хотела ещё что-то добавить, но в этот момент огромный и, видимо, тяжёлый свёрток стремительно пролетел перед ними, с глухим стуком приземлившись по ту сторону высокого забора.

Эмма нецензурно выругалась.

– Это что было?

– Может, мусор выкинули? – глупо предположила Зиночка, перестав трястись от холода.

– Пойдём-ка отсюда. Что-то курить расхотелось, – взволнованно проговорила Шталь. – Чуть заикой не осталась! Так, глядишь, ко Дню святого Валентина и избавлюсь от вредной привычки…

Глава 2

Утром Зину разбудил телефонный звонок. Это был Кольцов.

– Как дела? – взволнованно спросил напарник.

– Если ты ждёшь отчёта, то напоминаю, что прошёл всего лишь один день… А если быть ещё точнее – девятнадцать часов с момента заезда, – она хотела добавить ещё аргументов, но не успела, так как Фёдор, ничуть не заботясь о приличиях, по-свойски перебил напарницу.

– Там у вас под забором таксист труп обнаружил. Молин с бригадой уже на месте. Я ему вкратце рассказал о нашем заказе. У него к тебе просьба: на людях не показывать, что вы знакомы. Поняла? Я ему номер твоей комнаты сказал. Если надо будет – сам тебя найдёт. Или позвонит… Или инсценирует неожиданную встречу. Не знаю… Как пойдёт.

– Поняла, – медленно переваривая услышанное, проговорила Зинаида. – Федь, а когда Иван уедет, мне что, здесь оставаться или в город ехать?

– Ты что, сдурела? ! Наоборот, сиди там – присматривайся, прислушивайся, чувствую, всё только начинается!

«Наверняка вчерашнее приземление тяжёлой поклажи за периметр санатория имеет отношение к делу! Теперь я ещё и вынуждена стать свидетельницей», – подумала Зинуля, собираясь на завтрак, и, как говорится, накаркала…

Проходя через просторное фойе по дороге в столовую, она услышала громкий голос Эммы, разговаривающей у стойки регистрации с подполковником Иваном Молиным.

Памятуя о предупреждении Фёдора не выказывать признаков знакомства с полицейским, Князева попыталась продефилировать мимо.

– Зина! – завопила Шталь. – Вот эта Зина… Ну, с которой мы у забора стояли… Зина, иди сюда!

– Подполковник Молин, – Иван с индифферентным лицом показал Зиночке раскрытое удостоверение.

– Зинаида Князева, – сухо ответила старая знакомая.

– Так вот, значит, мы с Зиной обошли корпус и встали за углом под окнами процедурной… – продолжала прерванный рассказ Эмма.

– Стесняюсь спросить: а что две симпатичные девушки делали в полдвенадцатого ночи в таком непрезентабельном месте?

– Курили, – понизив голос, сообщила Эмма.

– Курили? ! – не поверил своим ушам Иван и, пренебрегая конспирацией, строго посмотрел на Зиночку.

– Мы сначала выпили на танцах бутылочку винца, а потом – курили… – пояснила тамада.

– Замечательно! Пили, курили… Разврату не предавались? – казалось, что Молин, забыв про правила игры в шпионов, сейчас возьмёт Зинаиду за ухо, а затем на глазах у всех присутствующих отведёт в машину и отправит домой.

– Не предавались, – сокрушённо ответила Эмма. – Никто нас не соблазнял…

– Ну слава богу! Хоть тут пронесло, – выдохнул Иван. – Но это очень показательно, что в санатории, практикующем передовые методы лечения, и наливают, и курить разрешают.

– Во-первых, мы не курили, – зло пояснила Зина. – Мы только собирались, а во-вторых, я – не курящая. Я за компанию ходила. А курить здесь категорически запрещено, поэтому и прятаться приходилось…

– Угу-угу, – пробормотал подполковник. – На первый раз прощаю и сообщать администрации о вопиющем нарушении регламента медицинского учреждения не стану. Теперь рассказывайте о том, что видели!

– Сначала раздался характерный звук открывающейся балконной двери, – Князева начала отвечать сама.

– Почему такая уверенность? Почему думаете, что это было не окно? – спросил полицейский.

– Потому что, смею предположить, подготовка к зиме во всех номерах производилась одинаково. Вот у меня в номере окно открывается почти беззвучно, а балконные двери – они во всех комнатах аккуратно заделаны на зиму утеплителем. И открывать их не рекомендовали. Так вот, тот, кто открывал дверь, делал определённые усилия, и сначала я различила щелчок, а затем – затяжной звук треснувшей наклейки. Пролетевший над нами пакет ориентировочно был выкинут с последнего этажа. Так как приземлился прямиком за забором. Со средних этажей это сделать было бы более затруднительно. Никаких разговоров или чьих-то голосов мы не слышали. По всей вероятности, до тех пор, пока мы не ушли, даже дверь не закрывали. И это говорит о том, что злоумышленники нас могли заметить. А теперь ещё и вы с нами в людном месте беседуете.

Эмма, глядя на новую подругу, стояла с открытым ртом.

А Молин поскрёб затылок и только крякнул. Он торопливо записал что-то в блокноте и отпустил свидетельниц.

– Спасибо, девушки, ступайте на свой завтрак. Понадобитесь – навещу.

– Зин, а Зин, ты точно переводчица? – подозрительно спросила Эмма, размешивая в тарелке манную кашу.