Четвертый рубин - Джеймс Р. Ганнибал

Он молча кивнул, не рискуя ввязываться в спор, и стал искать в подходящей стопке карточку на жёлтый шарф. Потом, уже ночью, когда Джек и Гвен давно уйдут, дроны сами приложат документы к найденным сумочкам, шарфам и прочему, а через полтора-два месяца рассеянные владельцы получат их назад. Почему так долго? А потому что так положено.

– Но ты ведь сам хотел пойти с Эшем, признайся! – не унималась Гвен и положила новую белую карточку на растущую стопку. – Спортивная шапочка… Ну как же, сам Эш! Надеялся стать героем Игр?

– Не я это придумал! – Джек положил сверху заявление хозяина шапочки. – И в команду к нему не просился. Он сам позвал.

– Ну а ты, само собой, побежал бегом.

Белая и зелёная стопки убывали, общая – росла. Время от времени приходилось останавливаться и вписывать недостающие данные. Гражданские – так их называла Гвен – были не всегда аккуратны. Миссис Хадсон следила за порядком строго. Министерский регламент, том три, раздел один, правило девяносто семь: «Все начатые формы должны быть заполнены до конца».

– Всё равно я рад, что вернулся, – вздохнул Джек, предлагая оливковую ветвь мира вслед за получасом невыносимой тишины.

– В самом деле?

Ну как на такое ответишь?

– Мм… да.

Гвен сердито сдвинула брови.

– Хм… что-то не верится. Сбежал с настоящим каптенармусом при первой возможности. – Слово «настоящим» она выделила кавычками, обозначив их пальцами в воздухе. – А я между тем осталась надрываться тут одна, и никто мне не помогал! – Она подняла над головой готовую кипу карточек, и два подлетевших дрона ловко подхватили их гибкими лапами. – Освободив руки, девочка скрестила их на груди. – Никто-никто!

Дроны улетели документировать вещи в мешках, и Джек взглянул на стол, обычно после этого пустой. На этот раз, однако, на нём осталась одинокая карточка белого цвета, на которой от руки было написано: «Пропавший бумажник. Лазарев, русский археолог. По его словам, приглашён читать лекции в Кембридж».

Всё ещё дуясь, Гвен угрюмо кивнула и щёлкнула пальцами. Очередной дрон подобрал карточку и унёс назад, к вращающемуся каталогу. Пропавшему бумажнику придётся подождать до завтра.

Теперь стол был совершенно пуст. Джек поднялся было, но Гвен удержала его за локоть. Казалось, она наконец скажет что-нибудь доброе. Не тут-то было.

– Ты ничего не забыл? – язвительно хмыкнула она, кивая на дрон, который подлетел ещё с какой-то бумагой. – Форма «О» дробь девяносто шесть!

– Ах да… – Джек снова сгорбился на стуле. – «О» девяносто шесть, конечно же.

Пару месяцев назад какой-то секретарь, надзиравший за дронами, решил отслеживать качество их услуг и изобрёл специальную анкету для отзывов, а другой секретарь, не желая отставать, добавил в регламент новый подпункт с подробной инструкцией, как заполнять соответствующую форму «О» девяносто шесть, чтобы никто случайно не обидел верных электронно-квантовых слуг и таким образом не снизил эффективность их работы. Теперь всякий, кто пользовался дронами, обязан был эту форму предоставить по всей строгости.

– Скорость отклика? – спросила Гвен, наставив ручку на принесённый дроном бланк.

– Высокая, – кивнул Джек.

Она отметила нужный квадратик и перешла к следующему.

– Стопки?

– Ровные.

– Рабочая нагрузка?

– Средняя.

– Отношение?

– Серьёзно? – усмехнулся Джек. – Это же просто машины, что вы тут о них возомнили?

Веснушки на бледном лице Гвен сложились в сердитую гримасу.

– От-но-ше-ние! – отчеканила она.

Джек вздохнул:

– Доброжелательное.

– Чего никак нельзя сказать о твоём! – фыркнула она, отмечая квадратик. – Техническое состояние?

– Хорошее.

– Так… – Она поставила галочку. – Да уж, отполированы на совесть… – Ручка зависла над последним пунктом. – Общее впечатление?

Он взглянул на зависший дрон. Тот придвинулся ближе, нервно сжимая и разжимая диафрагму видеокамеры. Джек закатил глаза:

– Нормальное.

– Согласна.

Гвен отметила квадратик и протянула заполненную форму. Дрон схватил её и умчался довольный.

Глава 12

Нужные часы на Оксфорд-стрит висели точно там, где сказал Таннер. Стрелки показывали половину шестого – время пить чай. Джек свернул налево, протиснулся в узкую щель между зданиями магазинов и оказался на пешеходной площадке у торгового центра, освещённой сине-зелёными рождественскими гирляндами.

Несколькими минутами ранее он спокойно вышел из главного входа Бюро находок. Он, Джек Баклз-тринадцатый, живое правило тринадцать! Вышел без всякой охраны – и что бы вы думали? Ни сигналов тревоги, ни бдительных дронов, ни неуклюжей фигуры Шоу за углом с ловчей сетью и электросферой – ничего!

Должно быть, профессор принял меры. Джек даже ощутил неловкость. Столько беспокойства из-за него одного. Да ещё и жилетку с форменными шерстяными брюками сменил на джинсы с футболкой… А всё-таки как приятно пройтись наконец по Лондону в привычной одежде!

Вот и красная телефонная будка на углу площади, а рядом безногий рисует на асфальте цветными мелками. Заметив прохожего, художник пододвинул перевёрнутую шляпу, в которой звякнули медяки.

– О! – Джек смущённо похлопал себя по карманам. Забыл переложить мелочь.

Помедлив в нерешительности, он вынул из заднего кармана платиновую карточку с именем ДЖОН БАКЛЗ и показал её, прикрывая ладонью. Опасливо осмотрелся, но никто вроде бы ни следил. Художник нахмурился, затем приблизился к телефонной будке, опираясь о землю, и сильно стукнул по стенке.

Дверь будки отворилась. Джек шагнул внутрь, стараясь выглядеть уверенно, а не новичком-баклажаном, как дразнила его Гвен. Позади раздался новый удар кулака, дверь захлопнулась, и пол под ногами стал стремительно уходить вниз. Примерно через три этажа лифт рывком остановился, и Джек робко шагнул на чёрные гранитные плиты подземелья. Впереди сияла начищенной бронзой длинная шеренга старомодных турникетов, а по ту сторону маячил так хорошо знакомый чёрно-фиолетовый шарф.

– Гвен! – Голос Джека эхом прокатился по стенам подземного зала.

Люди вокруг недовольно взирали на возмутителя спокойствия. Дежурный в костюме-тройке с эмблемой «Министерский экспресс» на рукаве опустил газету, которую читал, и тоже бросил хмурый взгляд. Джек совсем забыл, что транспортная служба Старших министерств требовала от пассажиров полного молчания во избежание лишнего обмена информацией между секретными агентствами.