Исчезнувшие - Анжела Марсонс

– Правильно, а сейчас я предупреждаю тебя. Брысь с моей дороги, а не то я…

– Что ж, хорошо. – Трейси отошла в сторону, чтобы дать Ким пройти. – Только не думайте, что это наша последняя встреча.

Господи, если б у нее было одно волшебное желание…

Ким забросила ногу на седло и стала ждать, когда Трейси подойдет к офицеру, стоящему в оцеплении. Теперь она будет головной болью управления полиции Западной Мерсии.

Оглянувшись, Ким посмотрела на то, что происходило на узком и темном отрезке дороги. Сейчас ее занимала мысль о том, что человек, который сотворил такое с Брэдом, может находиться рядом с Эми и Чарли. Если это так, то да поможет им бог.

Глава 20

Ким негромко постучала во входную дверь, чтобы привлечь внимание полицейского, который находился внутри дома. Дверь открылась, и она неожиданно поняла, что тот находится на посту уже больше двенадцати часов.

– Отдохните немного на софе, Лукас, – предложила она, снимая шлем.

Полицейский покачал головой, но глаза у него были усталые и красные.

– Идите, идите, – настойчиво повторила инспектор. – Смена будет здесь утром.

– Не надо снимать меня с расследования, мэм, – умоляюще попросил полицейский.

– Я и не собираюсь, но работать сутками без перерыва вы не можете.

Констебль кивнул и на цыпочках прошел через фойе в холл.

Ким тоже передвигалась на цыпочках. Дорогая плитка на полу разносила звуки шагов по всему дому.

Проходя мимо кухни, Ким достала ключ от столовой. В темноте кухни она заметила тень, и ее сердце забилось сильнее.

– Боже, Карен, я думала, что ты уже давно в постели.

– Ты где была? Я стучала в столовую. – Карен сделала глоток воды из стакана.

Стоун включила свет.

– Иногда по ночам я гоняю на мотоцикле. Здорово прочищает мозги.

Это не было ложью. Она действительно часто так делала. Только не сегодня ночью. Ким была рада, что ключ от штабной комнаты лежал у нее в кармане.

– Ты что, занимаешься еще каким-то расследованием, потому что моя дочь…

– Карен, я ничем больше не занимаюсь. Это мое единственное задание до тех пор, пока Чарли и Эми не окажутся дома.

– Слово?

Совершенно детский вопрос в устах женщины, которая отчаянно пытается сохранить свою семью.

– Слово, – подтвердила Ким и склонила голову набок. – А ты что делаешь здесь в полном одиночестве?

– Надоело делать вид, что сплю. Роберт все время вертится, а через холл до меня доносятся рыдания Элизабет. Спустилась, чтобы взять стакан воды, и… осталась здесь.

Она дотронулась до экрана своего мобильного.

Ким попыталась определить, с точностью до сотни, сколько раз она повторяла это движение за сегодняшний день.

– Я все смотрю на него. Хочу, чтобы он зазвонил, – и в то же время жутко боюсь этого.

Ким уселась напротив нее. В доме стояла абсолютная тишина.

– Мне все время кажется, что если я достаточно сосредоточусь, то смогу повернуть время вспять и не позволю им отправиться в Центр досуга.

Ким подозревала, что это ничего бы не изменило. Похищение было спланировано, семьи выбраны, так что оно все равно рано или поздно произошло бы.

– То меня переполняет ярость, что кто-то похитил мою малышку, а уже через мгновение я готова предложить им себя в обмен на жизнь моей девочки. Я уже мысленно помолилась всем возможным богам и поклялась, что исправлюсь и стану гораздо лучше. Я готова на все, только б Чарли вернулась. В ней весь смысл моей жизни.

Карен протянула руку за спину и поставила фотографию девочек возле телефона.

– Хочешь забрать ее в вашу штабную комнату? Просто на всякий случай?

Ким покачала головой. Ей не нужно было никаких напоминаний, но фото она рассмотрела очень внимательно. Чарли была более загорелой, чем Эми, немного выше ее и отличалась от подруги копной светлых вьющихся волос. Над верхней губой у нее были усы из мороженого. Глаза светились ярко-синим цветом.

Прическа Эми представляла собой темное каре с торчащей челкой. Обе девочки смотрели в объектив камеры, вытянув шейки и сложив руки на груди. Их физиономии искажали гримасы.

Карен дотронулась до изображения светловолосого ребенка.

– Они здесь притворяются, что превратились в сурикатов. Мы были в сафари-парке и не могли оторвать их от этих существ. Даже карусели не помогли. Они пытались каждому из них дать имя, но эти животные не сидели на одном месте.

– А какая она, Чарли? – спросила Ким, глядя на копну кудрей.

– С характером, – улыбнулась Карен, – сказать так, наверное, будет правильнее всего. Посмотри на эти волосы – из-за них на нее обращали внимание еще в детском саду. Ее обзывали «шваброголо? вой» и другими именами, но она так и не согласилась состричь их или даже привести в порядок. Ей ее волосы нравятся, а все остальное не считается. Только не пойми меня превратно. Она совсем не избалована. Роберт любит потакать ей, но он кремень, когда речь идет о правилах приличия. Он позволяет Чарли самовыражаться, но никогда не смирится с вульгарным или недоброжелательным поведением. Он любит ее больше всех на свете. Всегда первый начинает кататься с ней по полу или охотиться за ней в саду, издавая животные звуки…

Ким с удовольствием сидела и слушала Карен. Заснуть она точно не сможет, пока перед глазами у нее стоят картинки с места убийства Брэда.

– А у тебя есть дети? – спросила Карен.

Стоун отрицательно покачала головой.

Заметив, что Карен опечалил ее ответ, она решила ничего ей не объяснять. Для самой Ким это было осознанное решение. Гены ее матери умрут вместе с ней.

– Ты многое теряешь, Ким. Только материнскую любовь можно назвать настоящей. Все остальные виды меркнут по сравнению с ней.

Все правильно, но все равно не стоит продолжать именно эту кровную линию, подумала про себя Ким. И решила ничего не говорить. Хотя могла бы рассказать о сотнях случаев детской жестокости и пренебрежения по отношению к родителям, которые совсем не соответствовали клубнично-сиропному взгляду Карен. Черт возьми, она могла бы рассказать и свою историю, но не стала.