Свой, чужой, родной - Татьяна Полякова

Полежала еще немного. Сна ни в одном глазу. Людку беспокоить я не стала, вместо этого устроилась за компьютером. Работа, как всегда, увлекла. Вторично я взглянула на часы уже в восемь, когда хлопнула дверь Тимофеевой квартиры. Он отправился на работу, а я – спать.

Разбудил меня телефонный звонок. Звонил Федор, которого я в шутку называла своим работодателем. Впрочем, мы и правда часто работали вместе.

– Чего голос такой несчастный? – спросил он после моего вялого приветствия.

– Недавно уснула.

– Ну, извини. Прорыв в личной жизни?

– Если бы. Работала до утра.

– С чего вдруг? – вроде бы удивился он. – Дня не хватает?

– Тимка вчера про найденный труп рассказывал, не поверишь, кошмары замучили. Пришлось спасаться работой.

– Ты там с трупами поаккуратней, они до добра не доводят. А сосед твой – дурак, нашел о чем девушке рассказать. Как работа продвигается?

– Завтра-послезавтра закончу.

– Отлично. Деньги уже перевели. Ты видела?

– Спасибо, не успела проверить.

Федор засмеялся:

– Ты необыкновенная девушка. Такое впечатление, что деньги тебя вообще не интересуют.

– Это сильное преувеличение. Я к ним спокойно отношусь: нет сейчас, значит, будут завтра. Может, поэтому они сами идут мне в руки? Возьми на вооружение.

– Ага, как же. У меня ипотека и два кредита, беременная Юлька и стерва-любовница, которая считает меня миллионером.

– Нелегкая у тебя жизнь.

– Мне интересно, ты вообще деньги тратишь? Я не имею в виду самое необходимое…

– Трачу, Федя, трачу. Могу тебе в долг дать.

– Нет уж, долгов у меня и так предостаточно. А чего ты, к примеру, квартиру не купишь?

– Зачем? – удивилась я. – Мое нынешнее жилье меня вполне устраивает.

– Собственная квартира – это совсем другое.

– Верю на слово. Просто я не убеждена, что навсегда хочу остаться в этом городе. И выйдет одна морока: сначала покупай, потом продавай… А так шмотки собрал – и поехал куда глаза глядят.

– Счастливый ты человек, Тинка, – вздохнул Федор. – Я бы тоже так хотел…

– Что мешает? – засмеялась я.

– Да все. Ипотека и кредиты… и даже Юлька. Уж быстрее бы родила. В жизни смысл появится… Да?

– Должен, – ответила я.

– Уверена?

– Это же не моя жизнь, а твоя. Тебе и решать.

– Говорить с тобой – одно удовольствие… Вообще-то я по делу… Тут халтурка подвернулась, деньги небольшие, но и работы на пять минут. Сделаешь? Я точно к субботе не успею, а обещал.

– Хорошо.

– Спасибо. Сейчас все скину, лови.

Мы простились, и я решила, что дальше оставаться в постели смысла нет. Уже собиралась завтракать, когда в дверь позвонили, пошла открывать и обнаружила Людку.

– У тебя деньги есть? – спросила она, проходя на кухню.

– Конечно.

– Блин! – выругалась она. – Правильно Глазков, он же всевидящий глаз правоохранительных органов, говорит, что ты девушка с придурью! Кто еще способен ответить «конечно» на вопрос «есть ли деньги»?

– Он так говорил? – хмыкнула я. – А мне врет: красавица, умница, да еще спортсменка… Сколько тебе нужно?

– Пару тысяч. Тачку заправить нечем.

Пока я ходила за деньгами, Людка выпила кофе, который я себе приготовила.

– Спасибо. А чем это у тебя воняет?

Я пожала плечами. Никакого неприятного запаха вроде не чувствовалось.

– За мойкой мышь, случайно, не сдохла? – По части запахов у Людки пунктик, я вновь начала принюхиваться. – Прикинь, – продолжила она, – мне сегодня всю ночь крысы снились. Здоровые. Будто я в каком-то подвале, а они вокруг так и шмыгают. Проснулась в холодном поту. Хотела Глазкову в стенку стучать, чтоб бежал спасать девушку. Потом решила: больно много чести… И стала читать «Анну Каренину», поставила рекорд: вырубилась на третьей странице.

– А мне покойник приснился, да еще без рук.

– Это вчерашние разговоры, – кивнула Людка. – Нет бы о приятном поговорить… О мужчинах, к примеру…

– Вряд ли Глазкова эта тема увлечет.

– Тогда о бабах… Хотя нам-то они к чему… Ладно, за денежку спасибо. Пойду трудиться. Ну как тут тебе не позавидовать? И деньги есть, и идти никуда не надо.

Проводив Людку, я позавтракала и вернулась с книжкой в руках в гостиную, она же спальная, внезапно осознав, что ничего лучше моего старенького дивана до сих пор не изобрели.

Все бы хорошо, но слова подруги о трупе, на сей раз мышином, в голову запали. Выбравшись на кухню, чтобы налить чаю, я сразу же начала принюхиваться. В самом деле, запах есть. Для начала я избавилась от мусора, прогулявшись до мусорных баков, затем вымыла мусорное ведро. После чего начала принюхиваться с удвоенным рвением. Кончилось тем, что я решила отодвинуть кухонный гарнитур. Был он стареньким, единая столешница у него отсутствовала, так что воплотить свой замысел я смогла без особого труда. Мойку с места я, конечно, не сдвину, но подлезть к ней смогу, если стол перемещу.

В общем, я взялась за дело. Мышиных трупов не обнаружила, но грязи здесь скопилось предостаточно, что неудивительно. За два года жизни в квартире генеральной уборкой я не занималась ни разу, и те, кто жил здесь до меня, этим себя тоже не обременяли.

Собрав мусор в совок, я потянулась к швабре и вот тогда заметила листок бумаги, прилипший к шероховатой задней стенке стола. Я подхватила его с намерением бросить все в тот же совок, но по неведомой причине не сделала это сразу, а повертела листок в руке. И пораженно замерла. Может, реагировать так и не стоило, но в тот момент я почувствовала нечто вроде озарения, как будто всего на несколько секунд увидела наш мир в хитросплетении причинно-следственных связей и поняла, как все устроено…

Длилось сие недолго, но я продолжала еще некоторое время стоять, таращась на листок бумаги. Обычный листок, который используют для заметок и держат под рукой на тот случай, если надо что-то записать. До сих пор в гостиницах такие лежат возле телефонов, а рядом – карандаш или ручка.