Моя любимая стерва - Татьяна Полякова

– Да? – сказала я неопределенно, теряясь в догадках, как следует относиться к его словам. С одной стороны, это, конечно, безобразие: является среди ночи какой-то сумасшедший и говорит глупости, с другой стороны, выходит, в том, что он удрал из тюрьмы, есть и моя вина. – Слушайте, как вас зовут? – додумалась спросить я.

– Сергей, – ответил он, выпустил мою руку, приподнялся, обнял меня за плечи и поцеловал.

Ромео завизжал, тонко и жалобно, а я прямо-таки обалдела. Не в том смысле, что поцелуй произвел потрясающее впечатление, впечатление произвела чужая наглость. «Это что вообще такое? » – хотела спросить я, но не успела, мой новоявленный воздыхатель поднялся с пола и всецело сосредоточился на мне. Я попыталась высвободиться и даже сказать, что я об этом думаю, но говорил по большей части он, причем, надо признать, сумел-таки произвести впечатление. Хотя далеко не все выражения я безоговорочно могла бы причислить к средневековой любовной лирике. Нет, некоторые слова слегка настораживали и даже смущали, наводя на размышления, а его поведение уже не просто настораживало, оно, черт побери, просто никуда не годилось. Но каждый раз, когда я собиралась заявить об этом, оказывалось, что сделать сие невозможно, в том смысле… ну, вы понимаете. Потребовалась вся сила воли, чтобы прекратить все это.

Я смогла освободиться, отодвинуться и даже сказать:

– Немедленно перестань. Я тебя знать не знаю. Твое поведение ни на что не похоже.

Я сидела в постели, тоже ни на что не похожая, растрепанная, растерянная, щеки пылали, дыхание не восстанавливалось, а голос предательски дрожал. Ответил он мне своеобразно, то есть словесно вовсе не стал отвечать и вообще очень беспокоил, поэтому я решила напомнить о насущном.

– Слушай, тебе опасно здесь находиться. Ты же сам говорил, что пора рвать ноги, или что там обычно рвут. Я думаю, самое время.

Неожиданно он включил настольную лампу, отчего я зажмурилась, а открыв глаза, наконец увидела его: он сидел напротив, щурился и смотрел на меня. Я захлопала ресницами и, запинаясь, произнесла:

– У меня есть муж. Правда, мы сейчас живем отдельно, но все это ерунда, просто у меня скверный характер и мне нравится портить людям жизнь.

Сергей протянул руку и коснулся пальцами моей щеки, коснулся так нежно, что я неожиданно для себя заревела, хотя лить слезы занятие глупое, я его очень не люблю и реветь могу лишь в исключительных случаях, причем только от обиды.

– Уходи, – попросила я. – Уходи, я боюсь…

Через полминуты я открыла глаза, он кивнул, подхватил с пола одежду и вышел из комнаты.

Я накинула халат и выскользнула следом. Включив в ванной свет, он торопливо одевался, а я ахнула:

– Ты не можешь идти в таком виде.

Он улыбнулся и пожал плечами, а я стрелой метнулась в комнату. В шифоньере были кое-какие вещи Максима, он их оставлял, вроде бы по забывчивости, а я делала вид, что этого не замечаю. На самом-то деле ему хотелось постоянно присутствовать в моей жизни, а я ничего не имела против.

Через несколько минут я появилась в ванной с ворохом одежды.

– Думаю, это подойдет, – произнесла я шепотом.

Одежда в самом деле подошла. Было странно видеть в джинсах и свитере мужа совершенно чужого человека.

Чтобы не забивать себе голову подобными соображениями, я вновь метнулась в комнату, отыскала шкатулку, в которой хранила деньги, и вернулась к Сергею.

– Вот, возьми. Тебе пригодится.

– Не надо, – он покачал головой, надевая куртку.

– Что значит не надо? – разозлилась я. – У тебя ведь нет денег? А у меня сколько угодно. И я совершенно не знаю, что с ними делать, так что бери, не стесняйся… К тому же здесь есть твои, те, что ты присылал.

– Этого добра у меня полно, – вдруг заявил он.

– Какого? – не поняла я.

– Денег, – пожал он плечами и добавил совершенно неожиданно: – Поедем со мной, а?

– Куда это? – растерялась я.

– Какая разница? Мир большой. Поедем? Клянусь, ты не пожалеешь…

– Да ты с ума сошел… – Я вздохнула и покачала головой. Как еще продемонстрировать удивление чужой бестолковостью, я не знала и, должно быть, поэтому нахмурилась, кашлянула и поинтересовалась: – Как ты собираешься покинуть город?

– Не беспокойся… – в ответ нахмурился он.

– Как это не беспокоиться? – удивилась я. – Я имею в виду… Черт знает, что я имею в виду… У тебя есть машина?

– Найду, – усмехнулся он.

– Это не годится. – Я еще немного побегала туда-сюда и заявила: – Я быстро.

Оделась я действительно в рекордно короткое время. Из-под кровати вылез Ромео и поплелся к двери, решив, наверное, что я собралась на прогулку.

– Чего тебе надо, несчастный трусишка? – возмутилась я, но вдруг передумала, взяла зонтик и подхватила на руки собаку. – Идем, – сказала я Сергею.

– Куда? – вроде бы удивился он.

– Куда-куда, за машиной. Не собираешься же ты рвать свои когти ногами? По-моему, это очень глупо и к тому же опасно.

– Слушай, не стоит тебе влезать во все это, – поморщившись, сказал он.

– Разумеется. Только когда ты вломился в квартиру, поинтересоваться моим мнением забыл, а теперь я уже влезла, так что держи Ромео, и пошли. Мужчина поздней ночью под руку с женщиной, да еще с собакой, выглядит не так подозрительно, а машина у меня на стоянке, здесь недалеко.