Пиявка голубых кровей - Дарья Донцова

– Мы садимся.

А теперь я привожу полностью диалог с управляющим, которого девица с ресепшен позвала на помощь:

“– Простите, размер зала не позволяет поставить инвалидную коляску.

– Я оставлю ее у гардероба.

– Она помешает посетителям.

– Спрячу ее в машине.

– Женщина, у нас тут дети.

– И что? Я тоже с детьми.

– Гости хотят отдохнуть.

– Отлично. И мы тоже.

– Поймите меня правильно. Вид ваших ребят…

– Что с ними не так?

– Они явно больны.

– Девочка плохо ходит, это не заразно.

– А мальчик? ! Он весь в струпьях.

– Это аллергия.

– Но другие посетители испугаются.

– Вы отказываете нам в обслуживании?

– Нет, нет.

– Тогда мы садимся.

– Накроем для вас столик не в общем зале, там дует. Детки простудятся.

– Куда нам идти?

– На второй этаж, в мой личный зал, я там ВИП-клиентов угощаю.

– Но дети хотят здесь, им тут веселей.

– Ой! А столик уже заняли!

– Как? Мы пришли раньше.

– Ну, те люди вас не видели и сели.

– Поднимите их.

– Не переживайте, мы обслужим вас в ВИП-зоне.

– Как вам не стыдно! Боитесь впустить инвалидов.

– Я вам предложил особые условия.

– Нам они не нужны”».

Кузя оторвался от экрана.

– И дальше в том же духе. В «карусели» к посту даны несколько фото: вывеска ресторана, полупустой зал, где одна треть столов свободна, широкий холл при гардеробе. Объективности ради замечу: там несколько инвалидных колясок легко поместятся. А первый снимок просто бомба: заплаканная девочка сидит в передвижном кресле. Рядом хмурый паренек, у него лицо в прыщах. И женщина с растерянным лицом. Или с ними кто-то еще был, или Вера попросила прохожего их снять. Завершают публикации хэштеги «Янесдамся», «Моидетиинвалиды», «Праваинвалидовнарушены», «Борюсьзаправаинвалидов». И несколько тысяч гневных комментариев, самые мирные из них: «Вот гады, детей больных не пустили», «Люди, репостните сообщение, пусть никто в «Дробо» не ходит».

– Наверное, управляющий проклял тот день, когда отказал Вере в обслуживании, – вздохнул Николай.

– Он же ей предложил вип-зал, – возразил Кузя, – Вера часто пишет, как ее обижают в магазинах, поликлинике, кино, театре. На мой взгляд, ей нравится разжигать гнев народа.

– Когда целыми днями сидишь дома с тяжелобольными детьми, интернет становится единственной отдушиной, – предположила я, – отвратительно, когда человека не пускают поесть, потому что он выглядит не так, как все.

– Думаю нам надо пойти и посмотреть на Веру, – перевел разговор на другую тему Сеня.

Глава 7

К дому, где жила семья Габузовых, мы пришли втроем: Кирилл, Сеня и я. Николай с командой уехал, Кузя остался у компьютера, а Дегтярев дежурил на телефоне.

Кирилл открыл дверь.

– Вера скорей всего у дочери в спальне, проходите в столовую, я присоединюсь к вам через минуту. Приведу жену.

Мы пошли за Габузовым. Узкий коридор выглядел безлико: ни картин, ни полок с безделушками, ни ковра на полу. И комната, в которой в конце концов мы оказались, была не лучше.

– Чай? Кофе? – спросил хозяин.

– Спасибо, нет, – ответила я.

– Что-то не хочется, – пробормотал Сеня.

Кирилл исчез.

– Странное помещение, – шепнул Собачкин, – пластиковые стулья, такой же стол, шкафы. Ни паласа, ни скатерти, ни занавесок. Даже у нас с Кузей мелкого барахла много в гостиной, типа глобуса-бара и сувениров, а здесь, как в мебельном магазине. Неуютно.

– У Вени аллергия, поэтому тут мебель, с которой можно быстро удалить пыль, – предположила я, – пластик легко протереть. А ковер, как его ни чисти, всегда рассадник всяких микробов.

– Верно, – произнес Кирилл, внезапно появляясь в столовой, – в доме создана максимально комфортная обстановка для мальчика. Леся, входи, не стесняйся.

Послышалось шарканье, я увидела худую девочку, которая хромала на обе ноги.

– Детонька, где твои костыли? – ласково спросил отец.

– В коридоре стоят, – еле слышно ответила дочь.

– Леся, – закричал пронзительный голос, такой резкий, что я вздрогнула, – тебе нельзя ходить без них.

– Вера, не нервничай, – попросил муж, – костыли в коридоре.

– Вижу их, – завопила жена, – я не заставляю постоянно выполнять требования врача, разрешаю иногда отступить от диеты, но без костылей передвигаться опасно.

Я молча смотрела на девочку. Диета? Она ничего не ест? Сколько весит бедняга? Тридцать кило?

– Что вы на меня уставились? – зло буркнула Леся. – Инвалидов не видели? Хромых, убогих? Неполноценных?

Девочка явно вызывала меня на агрессию, и мне стало ее до слез жаль. Тяжелая судьба у ребенка, но надо как-то наладить контакт.

– Кофточка у тебя очень красивая, – вздохнула я, – с вышивкой. Собачки повсюду. Давно о такой мечтаю. Но не розового цвета, мне больше нравится серо-голубой. Где ты такую купила?

Леся, которая ожидала другой реакции на свои слова, приоткрыла рот, потом решила продолжать в прежнем духе и огрызнулась:

– Не помню. Вы старая, чтобы такую носить!

– Дорогая, таких слов говорить не следует, – пожурил отец дочь.

– Ты, конечно, права, – грустно согласилась я, – дама моего возраста смешно выглядит в вещах с детским принтом. Но во времена моего детства такой красоты в магазинах днем с огнем было не сыскать. Не знаю, что бы я лет в тринадцать отдала за такую вещь? Да что угодно, даже игрушечный домик с ежиками.

Леся рассмеялась.

– Вы в таком возрасте фигней развлекались?

– Компьютеров тогда не было, мультики по телевизору не каждый день показывали, да и демонстрировали их минут десять. Как развлечения оставались книги да игрушки, – объяснила я, – мы росли инфантильными, не такими, как современные подростки.

– В подвал к мальчикам не ходили, – фыркнула Леся, – не пили, не курили, сексом не занимались. С ежиками забавлялись. Красиво врете. У матери спросите, где она эту кретинскую кофту откопала. Мне не разрешают самой шмотки покупать. Я инвалид, а таких в магазинах не любят. Понятно? Убогим уродам надо дома сидеть.

– Дорогая, тебе пора принимать лекарство, – засуетилась мать.

– Принеси в комнату, – распорядилась дочь.

– Можно в интернете любые платья заказать, – непонятно зачем продолжила я глупый разговор.

Леся, которая успела медленно сделать пару шагов в сторону коридора, резко обернулась.

– Вы не поняли? Перед вами инвалид! У меня нет айпада, айфона, компьютера.