Черта с два! - Татьяна Полякова

– Я понимаю, – уныло заявила я, мы простились, и я побрела к своей машине, нашла в сумке таблетки от головной боли, проглотила сразу две и посидела немного, положив руки на руль, ожидая, когда лекарство подействует.

Господи, как я могла влезть во все это? Убийство, эти двое… И мальчишка… Должна я была рассказать о нем? Конечно, должна: убит человек, и мальчишка что-то видел… «Он видел убийцу так же, как ты… вряд ли бандитам это понравится. Нельзя было говорить о ребенке. Это опасно. Он ребенок, он всего лишь ребенок… к тому же языкастый, мог похвастать тем, что видел. Я поступила правильно. Милиция его быстро найдет и сумеет защитить». Утешив себя таким образом, я поехала домой. На душе было тяжело и тоскливо, я смотрела вперед и не очень хорошо понимала, куда еду. Потому не удивилась через некоторое время, обнаружив себя неподалеку от дома, где жил Андрей. Однако въезжать в его двор не стала. Пристроила машину возле магазина и дальше отправилась пешком.

Двор был пуст. Я забралась в кусты сирени, но и там никого не обнаружила, зато обнаружили меня. Окно первого этажа распахнулось, и женский голос сурово спросил:

– Что вам здесь нужно?

– Извините, – вздрогнув, пролепетала я. – Я ищу мальчика, лет одиннадцати, темные волосы, такая забавная стрижка…

– Он что, украл у вас что-нибудь?

– Украл? Нет, почему?

– А чего ж вы его ищете?

Интересный вопрос, и что я должна ответить? Отвечать я не стала, спросила сама:

– Он живет в вашем доме?

– Если вы ищете Дениса Голубева, то в нашем. Не семейка, а Божье наказание. Тринадцатая квартира. Только если вы собрались жаловаться на него родителям, затея пустая. Отец сидит в тюрьме, а матери до мальчишки нет никакого дела. Пьяница она. Мальчишка предоставлен сам себе. В школу не ходит, болтается целыми днями на улице… В общем, хорошего не жди… Беда с такими соседями. Денисом уже не раз милиция интересовалась, таскается с компанией, все такие же непутевые, то стекло выбьют, то из машины что-нибудь стащат. – Женщина, вздохнув, махнула рукой.

Не зная, что ответить на ее причитания, я постояла, переминаясь с ноги на ногу, брякнула «спасибо» и стала выбираться из кустов.

Тринадцатая квартира располагалась во втором подъезде, я направилась туда, косясь на окна Андрея. По спине прошел холодок, казалось, оттуда за мной кто-то наблюдает.

– Чепуха, – одернула я себя и твердой походкой вошла в подъезд.

Квартира была на первом этаже, звонок не работал, я громко постучала и стала ждать. Тишина. Я постучала еще раз, где-то в глубине квартиры раздались шаги, дверь открылась, и я увидела женщину. Стало ясно: она спала, и я ее разбудила.

– Чего? – спросила женщина хмуро.

– Вы мама Дениса? – испытывая неловкость за вторжение, поинтересовалась я, голос против воли звучал заискивающе.

– Ну? – стоять ей было трудно, и она облокотилась на дверной косяк.

– Извините, он дома?

– Нет его. – Женщина нахмурилась еще больше и спросила громче: – Вам чего надо? Жаловаться пришли? Жалуйтесь. Сына нет, и, где он болтается, я не знаю.

– Мне он очень нужен. Можно я оставлю свой телефон? Пусть позвонит…

Женщина открыла рот, потом закрыла и посмотрела на меня с большим сомнением.

– Чего он опять натворил?

– Ничего. Просто… просто он обещал мне позировать… Я художница и… – Я торопливо сунула ей листок бумаги со своим телефоном и бросилась из подъезда. Женщина высунула голову, глядя мне вслед с заметным недоумением. Надо было ей все рассказать. Ага, она пьяна в стельку и вряд ли способна хоть что-то соображать. Только бы не забыла отдать телефон мальчишке…

Я шла к машине, пребывая в каком-то странном состоянии: мне казалось, что все совершается помимо моей воли, все идет наперекосяк.

Занимаясь самобичеванием, я направилась к проспекту, домой мне не хотелось, вряд ли я смогу работать в таком состоянии. Я совершенно не знала, что мне с самой собой делать. Свернула к рынку и тут увидела Дениса в компании четырех таких же оборвышей, увлеченно намывающего шикарный «Фольксваген». Точнее, увлеченно намывал именно Денис, остальные сидели на корточках и брызгали водой в лицо друг другу из пластмассовых ведер, впрочем, без особого энтузиазма. Я подъехала ближе и посигналила. Один из ребят вскочил и рванул ко мне. Я открыла окно и сказала:

– Мне нужен Денис.

Тот успел меня заметить, посмотрел неодобрительно, подошел вразвалку и заявил:

– Подожди.

Я заглушила мотор и стала ждать. Он закончил работу, получил деньги от вернувшегося с рынка хозяина «Фольксвагена» и только после этого направился ко мне. Я распахнула правую дверь, он сел, посмотрел сердито и сплюнул в окно, а я размышляла, с чего начать разговор.

– Ну чего? – спросил он через минуту.

– Я была в милиции, – сказала я.

– Вот дура, – всплеснул руками Денис. – Ведь говорил же тебе.

– Что ты мне говорил? – не поняла я.

– Говорил: не мельтеши и не суйся…

– Я и не совалась, – с обидой заметила я. – Меня вызвали.

– Как это? – проявил Денис заинтересованность. – Неужто сами нашли? Тачку-то они не видели, у меня же про номера спрашивали, а я сказал, что ты не на «жигулевине», а на «Москвиче», а номер, мол, не запомнил. Как же они, а? Не на твоем же лбу они прочитали… или ты им в тот раз чего брякнуть успела?

– В какой раз? – растерялась я.

– Ты чего такая глупая? Ты ведь их видела?

– Кого? Приятелей Андрея?

– Хороши приятели, – презрительно фыркнул мальчишка и опять сплюнул. – Они же его укокошили. .

– Откуда ты знаешь? – радуясь, что он сам заговорил об этом, спросила я.

– Знаю. Видел. – Тут он посмотрел испуганно. – Ты ведь ментам про меня не сказала?

– Сказала, – тоже испугалась я.

– Вот дура, – он вновь всплеснул руками и покачал головой, чуть не плача. – Вот и делай людям добро после этого…

Он достал сигарету из мятой пачки, прикурил, руки у него дрожали.