Черта с два! - Татьяна Полякова

– Я понимаю, ты боишься, – как можно мягче начала я. – Если честно, я тоже очень боюсь. Но если ты прав, тогда тем более в милицию надо. Своим молчанием мы этим типам только жизнь облегчим. Будем молчать, они разделаются с нами, ничего не опасаясь. Я сегодня Степаненко их портреты набросала, я ведь художница. Можно ему позвонить и сказать, что видела одного из этих людей в милицейской форме на вокзале, они найдут Васю очень быстро. Придется им что-то со всем этим делать, ты понимаешь? Положим, у Васи в милиции есть друзья, но ведь не все там поголовно продажные, значит, будет расследование…

– А пока оно будет, нас прирежут в темном переулке.

– Нас прирежут, если мы с перепугу в щель запрячемся, там как раз самое удобное место.

– Ладно, делай как знаешь, – проворчал Денис, – только про меня не болтай, в ментовку все равно не пойду.

– Хорошо. И давай договоримся: будь поосторожней, ночью по улицам не шатайся и никому ничего не рассказывай. Я тебе телефон дам, если что, позвони…

Он взял бумажку с номером телефона, сунул в карман и зло пробормотал:

– Навязалась на мою голову…

– Отвезти тебя домой? – предложила я.

– Какое домой… работы полно.

Он сурово посмотрел на меня, вышел из машины и громко хлопнул дверью. А я стала искать телефон-автомат. Конечно, удобнее было бы звонить из дому, но мне казалось, чем скорее я позвоню Степаненко, тем лучше для всех нас. На счастье, он оказался в своем кабинете.

– Николай Петрович, – начала я дрожащим голосом. – Я видела человека, одного из тех, кого встретила в квартире Андрея. Я ничего не понимаю, но сейчас он был в милицейской форме. Его спутник назвал его Васей. Я совершенно убеждена, что встреченный мною милиционер тот самый молодой человек, но этого ведь не может быть, правда? Иначе выходит, что убийцы…

– Вы нашли мальчишку? – вдруг спросил Степаненко.

– Что?

– Вы нашли мальчишку, и он вам что-то рассказал?

– Нет, вовсе нет. – Я вдруг испугалась. – Я просто заезжала на вокзал и случайно увидела того человека… Наверное, я ошиблась, извините. – Я бросила трубку и стрелой кинулась к машине.

«А что, если Денис прав? – осведомился вдруг внутренний голос. – Что, если это какая-то тайная операция, о которой никому знать не положено? Это не у нас, это в американских фильмах обычно ЦРУ такими штуками занято, а ты дура и ничего в подобных делах не смыслишь. Поэтому должна отправиться к Степаненко и все ему рассказать…»

– Я обещала Денису…

«Ребенку одиннадцать лет, а ты взрослая тетя и должна понимать».

– А я боюсь. И вообще, заткнись и не вздумай высовываться, я еду домой и ничего об этом убийстве больше слышать не желаю.

Утром я смогла настолько успокоиться, что принялась за работу. Часа три все шло нормально, потом я вышла на кухню выпить кофе, а вернувшись, застыла перед рисунками в полном недоумении.

– Это черт знает что! – подумала я вслух. Алиса выглядела испуганной, а обитатели Зазеркалья не иначе как ожидали землетрясения. Я досадливо отшвырнула листы, уставилась в стену и пожаловалась ей: – Нет, так нельзя. Надо со всем этим что-то делать.

«Вот сказанула так сказанула», – хихикнул внутренний голос. Последнее время он отличался повышенной вредностью, никакой на него управы. Я покосилась на телефон. Странно, что из милиции до сих пор никто не позвонил. Позвонить самой? И что? Спросить, почему вы меня на допрос не вызываете или на беседу? Нет, на допрос, наверное.

В дверь позвонили.

– Ну вот, кому-то я все-таки понадобилась.

Я подошла, протянула руку к замку и тут же ее отдернула.

– Кто? – спросила я тревожно.

– Слесарь, – ответил мужской голос с некоторой ленцой. Я обрадованно распахнула дверь. Молодой парень в джинсовой куртке стоял на пороге, темная сумка в его руках почему-то выглядела нелепо. Совсем свихнулась, ей-Богу…

– Я вас не знаю, – промямлила я.

– Ну и что? Кран чинить будем?

– Будем, – улыбнулась я, впуская его в квартиру. – Я договаривалась с нашим слесарем, я имею в виду слесаря нашего кооператива…

– Меня послали. Он приболел, где кран?

– В ванной.

Парень толкнул дверь ногой и вошел в ванную, вскользь мазнув меня взглядом. Сердце у меня куда-то провалилось и возвращаться назад никак не желало.

– Вот здесь вода перекрывается, – сказала я.

– Найдем.

Стоять над душой у человека я сочла неприличным и отправилась на кухню. Подумала и принесла телефон из прихожей, прислушалась: в ванной было тихо. Я не удержалась, набрала номер и, понизив голос, спросила:

– Кондратьева можно?

– Нет его, ушел, в восьмом доме авария. Вам чего надо?

– У меня кран течет, я заявку давала.

– Не до заявок сейчас, говорю, авария.

Я осторожно повесила трубку, боясь, что сию минуту упаду в обморок. Этот в куртке на слесаря не похож. А на кого он похож? Взгляд странный… у тебя теперь все странные… Я взяла нож и положила его рядом с телефоном. Вдруг у него пистолет? Надо звонить в милицию… А вдруг парень окажется обычным слесарем? Если он убийца, то милиция вряд ли поможет, пока я объясню им в чем дело, он меня пять раз убьет. Чего он там возится? Я взяла нож в правую руку, а в левую телефон и пошла к входной двери. Ее надо открыть, если что, я смогу выскочить из квартиры и убежать… Парень все еще был в ванной. Я распахнула входную дверь и вышла в коридор, оставив телефон на тумбочке. А что делать с ножом? Я сунула его под тумбочку, прикрыв туфлями. Схватила какую-то тряпку и увлеченно принялась натирать входную дверь, по-прежнему держа ее открытой. Пока этот тип в ванной, в квартиру не вернусь, я могу помыть здесь стены, а также пол и даже потолок, если понадобится. Парень наконец вышел.

– Все, – сказал не очень вежливо. – Принимайте работу.

«Интересно, как, если я не желаю покидать коридор? »

– Закончили? – улыбнулась я, парень не ответил, стоял и тер куском ткани руки и вроде бы чего-то ждал. – Извините, я хотела бы здесь убрать, – пояснила я свое нежелание входить в квартиру.