Побереги силы - Мелинда Ли

Может быть, он хотел просто обокрасть дом? Он действовал практически профессионально. Внутри у Оливии шевельнулась надежда. Наплевать – пусть забирает все, что хочет. Только бы поскорее убрался восвояси!

Уходите. Пожалуйста!

Он опять показал ей нож и прошептал:

– Не двигайся.

Внутри у Оливии все похолодело. Встав рядом с кроватью, он взял ее мобильный телефон и брелок от системы сигнализации, которые она оставила на прикроватной тумбочке. Опустив оба предмета себе в карманы, он застегнул молнию на рюкзаке и водрузил его за спину.

Возьмите все, что хотите, и уходите.

Оливия постаралась лежать неподвижно и беззвучно. Вдруг он позабудет о ее присутствии? Она не должна давать ему поводов причинить ей вред.

Но он снова повернулся к ней лицом-маской. Выражение глаз скрывали темные прорези. Оливия скорее почувствовала, чем увидела его пристальный, испытующий взгляд.

Глубоко в ее глотке заклокотали всхлипы.

Нет. Пожалуйста.

Он наклонился, схватил ее за руки и усадил на краю кровати. Правда окатила Оливию ледяным душем. Он явился к ней в дом не за ее вещами.

Он пришел за ней.

Внезапно его спокойствие стало зловещим, даже ужасающим. Он задумал ее куда-то увезти!

Оливия недавно закончила писать книгу об убийцах и похитителях детей. И ее сознанием завладела одна-единственная мысль: она не могла позволить забрать себя в какое-то неизвестное место, где у него будут и время, и все условия, чтобы делать с ней все, что он пожелает.

Большинству жертв, увезенных в другое место, спастись не удавалось. И, значит, ей уже нечего было терять. Она обязана продолжать бороться.

Оливия ткнула его обеими руками в лицо, но маска защитила его кожу. Он схватил ее за запястья. Она выдернула их из тисков его рук и ткнула костяшками своих пальцев ему в глаза. Он шлепнул по ним на автомате. Оливия лягнулась обеими ногами, но на ее ступнях были надеты только носки. Когда пальцы Оливии ударились о его более крепкую берцовую кость, ее ступни пронзила жестокая боль. Почти с ворчанием он отступил немного в сторону, зажав ее ступни между своими ногами.

Она снова атаковала его лицо. На этот раз она что было силы потянула за край маски, попытавшись ее сорвать. Ноготь Оливии пронзил маску. Кусочек резины оторвался, и она потянулась к мягкой коже его шеи. Ее ногти разодрали ему кожу, и он вздрогнул. Его тело напряглось, гнев впервые за все время отразился в позе.

Он замахнулся и нанес ей удар. Его кулак соприкоснулся с ее лицом. Боль разлилась по ее щеке, в глазах у Оливии потемнело. Но даже невзирая на это она осознала: он снова отвел руку назад. Он мог ударить ее еще сильнее.

Он быстро присел и взвалил ее себе на плечо. Ее руки и верхняя часть туловища свесились вдоль его спины. Его маленький нейлоновый рюкзак начал царапать ей лицо. Оливия дернулась, но он не дал ей сдвинуться с места, прижав свою тяжелую руку к ее спине. Его плечо впилось ей в живот, еще больше стеснив дыхание.

Оливию захлестнуло ощущение безнадежности. Она ничего не могла больше сделать.

Она была беспомощной.

И только ударялась об его спину и отскакивала от нее как мячик, пока он нес ее по коридору. Он знал ее дом слишком хорошо. Как долго он находился в нем вместе с ней?

Жуткая мысль пронеслась у нее в голове. Они направлялись к гаражу. Он задумал ее похитить вместе с ее автомобилем.

Когда она завтра – нет, уже сегодня – не появится в доме матери и в офисе Шарпа, Линкольн ей позвонит. Когда она так и не ответит на его звонки, он наверняка приедет узнать, в чем дело. Но ни ее сумочки, ни ее машины он не увидит. Кроме раскиданных постельных принадлежностей, никаких намеков на то, что ее украли, не будет. Она должна оставить ему какой-нибудь знак – знак, что ее увезли из дома насильно.

Оливия пошевелила руками в надежде высвободить их из клейкого наручника. Не сработало. Липкая лента только глубже впилась в тонкую кожу ее запястий. Разочарование и отчаяние душили ее.

А ведь Линкольн говорил ей, что нужно обновить охранную систему. Он даже предлагал ей сам это сделать. Но Оливия не считала это приоритетной задачей и только отмахнулась от него. Она не желала доставлять кому-то хлопоты и сама испытывать неудобства – даже на день или два.

А теперь ей предстояло умереть.

Может, ей повезет и он убьет ее быстро.

На кухне он сгреб с кухонного островка ее сумочку и ключи. Затем с помощью брелока отключил сигнализацию. Потом вошел в прачечную и застыл в ожидании, пока откроется дверь гаража. Оливия дотянулась до стены и схватилась обеими руками за обрамлявший дверь багет. Вцепилась в него со всей силой, на которую только была способна. Со злобным рыком он оторвал ее кисти от деревянного украшения. Кончик пальца пронзила боль – сломался ноготь. До крови или нет? На всякий случай она рывком выбросила руки еще раз вперед и провела растопыренными пальцами по ослепительно белому покрытию багета. Но разглядеть в темноте, удалось ли ей оставить отметину, Оливия не смогла.

Он занес ее в гараж, затем притворил и запер дверь в дом.

В последней отчаянной попытке Оливия вытащила правую сережку и бросила ее на пол. Потом то же самое сделала с левой.

Но это самое лучшее, что она могла сделать.

Он положил ее в грузовой отсек автомобиля. У «Приуса» отсутствовал традиционный багажник. Для багажного отделения была предусмотрена только дверца типа «люк». Значит, она сможет сидеть в машине и, возможно, ей удастся привлечь к себе чье-то внимание, пока он будет вести машину. Но прежде, чем ее надежды окрепли, он вытащил из своего рюкзака веревку и, обвязав ей шею Оливии, затянул петлю настолько туго, что она врезалась ей в горло. Затем он заставил ее тело свернуться в тугой клубок и затянул веревку вокруг ее лодыжек и запястий. Оливия вздрогнула – ее бедро уколола острая игла шприца. Страх с новой силой потряс ее разум. Он, наверняка, вколол ей какой-то наркотик. И скоро она станет совершенно беззащитной.