Неутолимая жажда - Татьяна Полякова

– Сколько едем, а ни одной деревни, – заметил Павел.

– Когда-то были, да народ в город подался. Работы-то нет. А нам лучше. Броди себе с ружьишком в свое удовольствие. Опять же рыбалка. Хотя и деревни, конечно, остались. Просто они в стороне. Шеповалово, большое село, с пригорка его видно будет. Олигархи туда потянулись, – хмыкнул он. – Писательница дом отстроила вроде помещичьего, два гектара земли, не кот чихнул. Как раз возле Шеповалова. И еще один нарисовался. То ли художник, то ли просто чокнутый. У него не два гектара, а все пять. Сидит как сыч, ни с кем не общается. Днем спит, а по ночам бродит. Хотя наш народ хлебом не корми, дай только присочинить чего-нибудь… Ну вот и приехали.

Открывшаяся перед нами картина мало чем отличалась от той, что мы видели часом раньше: некое подобие поля, нагромождение камней. Правда, было отличие: деревянная избушка, покосившаяся, с окном без стекол. Рядом шлагбаум: почерневшее от времени бревно с веревкой, за ним заросли крапивы.

Мы вновь вышли из машины, оглядываясь. Собака обежала избушку и скрылась в траве, а потом принялась лаять.

– Нашла чего-то? – нахмурился Павел.

– Давай посмотрим.

Собака кружила возле гнилых бревен, которые когда-то были то ли вышкой, то ли еще каким-то сооружением, под ними угадывался настил из досок.

– Вход в штольню, – пояснил Николай. – Бревна не разбирают, чтоб кто случайно не провалился, а может, просто забыли разобрать.

При появлении хозяина собака перестала лаять, но беспокойство все равно проявляла. Я подумала: что, если Олег решил заглянуть внутрь и провалился? Сомнительно. Прежде всего бревна пришлось бы оттаскивать в сторону и приподнимать доски, да и его машины не видно поблизости. Мы бестолково топтались рядом, Николай с собакой отошел в сторону и вскоре позвал нас.

– Здесь машина стояла, – сказал он, указав пальцем на примятую траву. – И дальше след, видите? – След шин разглядеть было нетрудно. – Ну что, поедем?

Это показалось разумным. Вновь загрузившись в «газик», мы отправились по свежим следам. Через несколько минут опять остановились. Судя по всему, проезжавшая ранее машина в этом месте делала разворот.

– Такое впечатление, что он тут не один раз проезжал, – сказал Николай, выбравшись из машины и тщательно осматривая местность. След шин вел в сторону леса к очередной просеке.

– Может, Олег сюда и возвращался, но в город отправился по другой дороге, – произнес Павел.

– Какой? – хмыкнул Николай. – Где вы здесь дорогу видите? – Однако в сторону просеки все же поехал. – Чудно, – буркнул он.

– Что? – не поняла я.

– С чего вдруг ему понадобилось ездить кругами? Заплутать он не мог, но по какой-то причине возле штольни развернулся и назад поехал. Решил у Шеповалова на шоссе выскочить? Думал, что так путь короче будет?

– А отсюда можно попасть на шоссе? – нахмурилась я.

– Можно, если крюк сделать. По мне, проще все-таки через базу…

Просека протянулась километров на пятнадцать. На лесной опушке следы шин терялись, трава здесь не была высокой, оттого след и не заметен, но вскоре нам удалось его обнаружить. А еще через пару километров мы увидели джип. Павел заметил его первым.

– Смотрите! – закричал он, собака с перепугу залаяла, я вытянула шею, пытаясь разглядеть машину сквозь заросли кустов. Я почти не сомневалась, это «Ленд Крузер» Олега.

Так и оказалось. Очень скоро мы уже тормозили рядом.

– Дальше он, скорее всего, пошел пешком, – сказала я, оглядываясь. Судя по зарослям с трех сторон, это действительно конечная точка маршрута. Я посмотрела на дисплей мобильного, связь была, хоть и недостаточно хорошая. Телефон Олега по-прежнему не отвечал. – Мы сможем определить, куда он направился? – выходя из «газика» вместе с мужчинами, задала я вопрос, очень надеясь, что Николаю с его охотничьей сноровкой, да еще и с собакой, это труда не составит. Собака, глухо рыча, жалась к хозяину, а Николай подошел вплотную к джипу и заглянул в окно.

– Ключи в замке торчат, – сообщил он, переместился к заднему стеклу и буркнул: – Мать честна…

– В чем дело? – перепугалась я.

Отвечать Николаю не пришлось, я уже прильнула к стеклу и увидела, что Олег лежит на заднем сиденье. Ноги поджаты, голова покоится на согнутом локте. Такое впечатление, будто он крепко спит. Это вызвало вздох облегчения, а через секунду я уже барабанила по стеклу. Олег продолжал лежать в той же позе, немыслимо, что человек, как бы крепко он ни спал, не проснулся бы от громкого стука. Я продолжала молотить по стеклу кулаками, а мужчины, стоя рядом, тревожно переглядывались.

– Может, это… с сердцем плохо стало? – пробормотал Николай.

– Надо открыть дверь, – сказала я, поворачиваясь к ним. – Найдется, чем окно выбить?

– Найдется.

Павел неожиданно обхватил меня за плечи и прижал к себе. Николай бросился к «газику», вернулся очень быстро со здоровенным молотком в руке.

– Отойдите в сторону, – сказал хмуро, думаю, в отличие от меня он никаких иллюзий не питал. Разбил окно. Аккуратно просунув руку, открыл дверь и попятился. Павел, отстранив его, влез в машину, наклонился к Олегу, закрывая его своей спиной.

– Он мертв, – мрачно сообщил Павел, вновь оказавшись рядом со мной.

– Мертв? – бестолково повторила я. – Надо вызвать «Скорую»…

– Марина, он мертв уже несколько часов. Поверь, мне доводилось видеть трупы… к сожалению.

– Как же его угораздило? – покачал головой Николай. – Может, правда с сердцем неладно или еще чего…

Поза Олега вовсе не напоминала позу человека, которому внезапно стало плохо. У него был телефон, он мог бы позвонить. Мне или в «Скорую»…

– Надо полицию вызывать, – вздохнул Павел и достал мобильный.

Он отошел на несколько шагов в сторону, а я забралась в машину под недоуменным взглядом Николая. Конечно, Павел был прав. Мне в своей жизни тоже приходилось видеть трупы: Олег мертв. Живой человек даже в коме выглядеть так не может. Дрожащими руками я ощупала карман его ветровки и нашла выключенный мобильный. Я включила его, телефон работал, следовательно, его именно отключили, зарядки хватило бы еще надолго. Больше ничего в кармане не было. Открыв переднюю дверь, я переместилась в кресло водителя. Рядом лежала сумка Олега, я проверила ее, потом бардачок. Карта исчезла.