Интим не предлагать - Татьяна Полякова

– Соберусь, если на днях в тюрьму не посадят.

За работой я немного отвлеклась и даже начала подумывать, что, мол, не все так плохо, глядишь, и без тюрьмы обойдется, а в 11. 30, возвращаясь из буфета, обнаружила Кузю в окружении детей (в каникулы у нас в школе работает летний лагерь), а вслед за ним и своего племянника, который сидел на подоконнике напротив моего кабинета.

– Ну что? – спросила я.

– Дядька приходил, тот, что высокий. Он вчера в ветровке был, а сегодня в футболке, потому что жарко. Со мной разговаривал.

– А ты ему сказал, что ты несовершеннолетний и допрашивать тебя без родителей он не имеет права?

– Само собой, я что, неграмотный? Дядька говорит, что это вовсе не допрос, он поговорить хотел.

– А какая разница?

– Ну, не знаю… Он и Чугунка выспрашивал. Слушай, Дарья, а по-моему, этот Родионов нормальный дядька, и он вовсе не думает, что это мы Зюзю укокошили.

– Так он тебе и скажет, что думает, – хмыкнула я. – Ладно, сходи в магазин, список и деньги на холодильнике.

– Я все купил.

– Молодец, однако двигай отсюда. Мне работать надо.

А вот работать не получилось. Я сидела за столом, поднимала крышечку с подарочной чернильницы и, подержав в руке, опускала на место, за этим занятием меня и застал Родионов. В дверь постучали, я крикнула: «Да! », потому что кабинет у меня довольно большой, до двери далеко, а в коридоре обычно шумно, и тут появился Александр Сергеевич, сказал: «Здравствуйте», улыбнулся и без приглашения плюхнулся на стул.

– Здравствуйте, – вздохнула я.

– Разговаривал с вашим племянником. Занятный парень. Мне понравился.

– Вы ему тоже, – порадовала я. – У вас ко мне дело или вы зашли сообщить, как вам понравился мой племянник?

– Честно говоря, я просто шел мимо. Дай, думаю, зайду.

– Сведения обо мне собираете? – вздохнула я. Родионов опять улыбнулся. «Если человек с такой улыбкой способен засадить меня в тюрьму…» Не успела я додумать свою мысль до конца, как он заявил:

– «Опеля» с номером 196 в нашем городе не зарегистрировано. Вы уверены, что ничего не напутали? Может, цифры другие или номера иногородние?

Он все еще улыбался, и я заподозрила, что он надо мной издевается, но, так как он вел дело об убийстве, послать его к черту я не могла, потому и ответила честно:

– Не знаю. Пока не увидела Зюзю мертвым, была уверена, а как увидела… Что-то с моей головой приключилось.

– Понятно, – точно радуясь чему-то, кивнул Родионов, затем поднялся, сказал: «До свидания» – и в самом деле ушел. А я окончательно скисла.

Само собой, меня подозревают, еще этот маньяк дурацкий, теперь не скажешь, что я попросту не могла справиться с Зюзей… смогла бы, да еще как. И Родионову это доподлинно известно, вот он и ходит, ждет, когда у меня сдадут нервы и я во всем признаюсь. Беда в том, что признаваться-то не в чем. Еще номер «Опеля» забыла… если бы у меня был этот номер… А почему, собственно, я решила, что убийца парень в синем пиджаке? Кто угодно мог прийти после него и задушить Зюзю… Но дядька сказал, убили его в два. Значит, Синий. Придется его найти. Уставясь на телефон, я пыталась решить, как это лучше сделать; дверь без стука открылась, и в кабинет просочился Чугунок. Несмотря на то, что вчера он дважды мылся и даже надел мою футболку, сейчас выглядел так, точно неделю жил в кочегарке.

– Чего тебе? – нахмурилась я.

– Девять и шесть – точняк, – заявил он, влезая на стул. Как я уже говорила, Васька коротышка, и ноги его до пола не доставали, когда он устроился на стуле.

– Чего? – не поняла я.

– Ну, номер этот. Я в кусты лазил, когда ты решила через балкон махнуть, оттуда наблюдать лучше. Но кот уже сидел там и одну циферку успел попортить, но девять и шесть – точняк, зуб даю, а чего между ними… – Васька развел руками и пригорюнился. – И что обидно, я ведь этот «Опель» тоже видел, вылетел из-за угла, я еще в сторону отскочил, нет бы на номер посмотреть, а я только матюгнулся вдогонку… знамо бы дело… Дарья, мы все в ментовку пойдем, пацаны так и решили…

– Зачем в ментовку? – испугалась я. – Чего опять натворили? Мало мне своих бед…

– Мы свидетельствовать пойдем, вот зачем. Чтоб они на тебя своих собак не вешали. Менты – народ подлый, запутают с протоколами и всякой там хреновиной…

– Марш отсюда! – рявкнула я и ткнула пальцем в сторону двери для убедительности. – Защитничек… Лучше б курить бросил, порадовал.

Чугунок стрелой вылетел в коридор, забыв закрыть дверь, затем вернулся на цыпочках и аккуратно прикрыл ее. Я же взяла карандаш, написала на листе бумаги цифры 9 и 6, оставив между ними пустое пространство, и на него уставилась. 9 и 6, а мне казалось 196; если Чугунок прав и он действительно видел две эти цифры, то между ними может быть любая из девяти. А почему тогда не единица? Номер «Опеля» 916? Еще часа полтора я размышляла над этим, а затем, отыскав в справочнике нужный телефон, позвонила Родионову. Он сам снял трубку.

– Слушаю.

– Александр Сергеевич, – запинаясь, начала я. – Это Дарья Агафонова. Кажется, я вспомнила номер «Опеля». Девятьсот шестнадцать. И номера точно наши, потому что в противном случае я что-нибудь бы подумала, а я не подумала, значит, ничего такого не было.

– Ясно, – обрадовался Родионов. – Спасибо, Дарья Сергеевна. Если еще что вспомните, сразу звоните.

Мне показалось, что он хихикнул, но утверждать это я бы не стала и все же, вешая трубку, чертыхнулась. Ничего не поделаешь, этот Родионов убежден в моей виновности. Что ж, придется самой о себе позаботиться, чтоб не оказаться в тюрьме.

Я решительно сняла телефонную трубку и набрала номер. Звонила я начальнику ГИБДД города, его сын, кстати сказать, четвертый год занимался в нашей школе и делал успехи. До Антипова я дозвонилась с третьей попытки и начала с места в карьер: