Неопознанный ходячий объект - Татьяна Полякова

– Кто там? – перекрикивая лай собаки, осведомился женский голос. Звучал он без страха, но сурово, точно здесь поджидали непрошеных гостей.

– Простите, пожалуйста, – заторопилась я, но тут подскочила Женька и взяла инициативу в свои руки.

– Мы ищем Игнатову Августу Поликарповну. Не подскажете, где она живет? Мы из газеты, она прислала письмо в редакцию, мы приехали вечером и заблудились. Оттого так поздно…

Дверь распахнулась, и мы увидели крупную женщину в темной юбке, шерстяной кофте, мужских носках и тапочках, в руках она держала керосиновую лампу, которую тут же подняла повыше, чтоб разглядеть нас, и шикнула на собаку:

– Тише. – Пес тут же умолк. – Из газеты, говорите? – спросила она Женьку, пристально в нас вглядываясь.

– Да.

– А письмо с собой?

– Конечно. И удостоверение… – Женька полезла в сумку, но женщина махнула рукой.

– Что толку в бумажках. Ладно, заходите, только по одной. – Мы сделали шаг, а она шепнула собаке: – Нюхай, Терминатор.

Что там нюхал Терминатор, судить не берусь, но, как только мы сделали шаг, пес заинтересованно приблизился к нам, правда не выказывая никакой антипатии. Мы вошли в дом, но наши испытания на этом не закончились. Дверь за нами тут же захлопнулась, кроме обычной задвижки, ее заперли на огромный засов, а я, к своему ужасу, обнаружила в трех шагах от себя жуткого вида мужика. В руках он держал средних размеров кол, заостренный с одного конца. Никого не предупредив, Женька плюхнулась на пол, мужик бросился к ней, а я схватилась за сердце. Но ничего не произошло, мужик подхватил Женьку и куда-то поволок, а женщина, держа меня за локоть, увлекла вслед за ними, и через несколько секунд мы оказались в деревенской кухне. Здесь горела еще одна лампа и было гораздо светлее. Женька вроде бы очухалась и таращила глаза на свет, мужик с колом замер у двери, а тетка спросила, обращаясь к нам:

– Крест носите?

– Да, – пискнула я. Мама еще на восемнадцатилетие подарила мне золотой крестик на цепочке, и я с тех пор всегда носила его. Женька предпочитала что-нибудь из экстравагантных украшений, потому я здорово удивилась, когда она с энтузиазмом кивнула и извлекла на свет божий медный крест на белой тесемке. Выходит, Женька основательно подготовилась к экспедиции.

Видя такое дело, я тоже продемонстрировала свой крест, тетка кивнула на угол и грозно сказала:

– Перекреститесь.

В углу, как и положено, находились иконы Спасителя, Богородицы, Николы Чудотворца и целый набор иконок поменьше, горела лампадка, слегка чадя, с одной стороны этого иконостаса торчала ветка вербы, с другой – березовая ветка, должно быть, еще с Троицы. Мы с Женькой торопливо перекрестились, после чего тетка подобревшим голосом сообщила:

– Я вас святой водой спрысну. – И достала из шкафа трехлитровую банку. К тому моменту мы были готовы на все.

Оказалось, что выливать на нас три литра воды никто не собирался, тетка набрала в рот святой водицы и спрыснула сначала меня, а потом и Женьку, после чего убрала банку, села на стул возле допотопного стола с верхним выдвижным ящиком и с облегчением вздохнула.

– Слава богу, Василий, убирай кол, это наши, – обратилась она к мужику, который все это время здорово меня нервировал, а в особенности его оружие.

Василий убрал кол за шкафчик, стоявший возле входной двери, и устроился на лавке.

– Садитесь, – сказала тетка, – милости просим. Видите, какие у нас дела творятся?

Мы плюхнулись на две табуретки: я в состоянии, близком к беспамятству, а в Женьке тем временем неожиданно проснулось любопытство, которое она явно вознамерилась удовлетворить, поэтому сразу взяла быка за рога и спросила:

– Какие дела?

– Вы ж письмо читали. Разгул нечистой силы. Ни одной ночи с самой весны не спим спокойно. Зимой не шалят, врать не буду, а как потеплеет, просто беда. Дошло до того, что из дома, как только стемнеет, выйти боимся. Меня, к примеру, хоть убей, а выйти не заставишь, разве что на крыльцо. У меня Терминатор, на всякую нечисть натасканный, с ним не страшно, враз учует. Ночью бодрствуем, потому как все равно уснуть не дадут, то завоют, то в окошко стукнут, то в колокол бьют, а днем отсыпаемся. У меня огород лебедой зарос, и все через это дело.

– А кто воет и стучит? – влезла я в ее рассказ.

– Кто ж знает, – пожала тетка плечами. – Нечисть всякая, поди разбери, какой они породы. Как ухнут, так и сердце в пятки.

– А кол на кого? – кивнула на шкаф Женька, чрезвычайно заинтересованная.

– На упырей.

– Что, и упыри есть? – насторожилась я такому изобилию фольклорных персонажей.

– А пес их знает, держим на всякий случай. Иван Иваныч объяснял, что на упырей только кол воздействовать может, на оборотня – серебряная пуля, серебра у нас нет, и пулю взять неоткуда, а вот кол держим. Давайте знакомиться, – без перехода предложила тетка. – Я Августа Поликарповна Игнатова, а это сосед мой, Василий. Вы как мой дом нашли?

– Если честно, мы к вам случайно постучали.

– Значит, бог привел, – кивнула тетка Августа и перекрестилась на икону Спаса. – Как звать-то?

– Я Евгения, а это Анфиса.

– Значит, из газеты прислали? Лучше бы, конечно, мужиков поздоровее, у нас тут не каждый выдержит. Главное, девоньки, все как есть пропишите, чтоб начальство зашевелилось и ударило по нечистой силе на всех фронтах. Обнаглели совершенно. И так точно в тайге глухой живем, а теперь еще и без света.

– Свет тоже нечисть? .. – усомнилась Женька, а Августа ответила:

– Нечисть не нечисть, но без нее не обошлось, это уж точно. Вот что, девоньки, давайте я на стол соберу.

– Нет-нет, – сказали мы в два голоса, потому как лично у меня после ночных приключений начисто пропал аппетит, а мужик вдруг ожил и застенчиво сказал:

– Августа, девкам бы стресс снять, да и нам…

– Точно, – кивнула она. – Давай.

Мужик поднялся и ходко направился к газовой плите рядом с печью, только тогда я обратила внимание на странный агрегат, стоявший там: бачок с краном, из которого в пол-литровую банку что-то капало. Чувства ко мне понемногу возвращались, и я сообразила, чем в кухне так пахнет, а далее стало вовсе просто: странное техническое устройство – самогонный аппарат, и воняет так отчаянно ею, родимой.