Предиктор с Зеи. Том 1 - Алексей Рудаков

Винить что первых, что вторых было бессмысленно – все эти святые отцы и их новоявленные последователи просто не умели иначе, за тысячелетия своих культов накрепко привыкнув сладко есть и пить в обмен на пространные, зачастую непонятные простым людям славословия в адрес таких же мутных и морально устаревших, святых.

А вот следующая религия доставила полковнику немало веселья. Он даже сожалел, что это направление умерло быстрее прочих, прихватив с собой всех жрецов и адептов – последних, из числа наиболее рьяных.

Речь шла о культе Механоидов, которым полагалось возносить жертвы металлом и, взамен, молить о милостях, передавая свои мольбы двоичным кодом.

Инструментом передачи были избраны фонарики и первая служба, проводимая жрецами в сумерках, впечатляла. Стоявшие в две шеренги жрецы – первая на коленях, вторая – согнувшись в поясном поклоне, слаженно моргали фонариками, посылая вспышки в сторону ближайшего гнезда, бывшего, как вы уже знаете, в полусотни километрах от ЗС. По мнению Семерова, всё это было бредом, ну как механоиды увидят, или учуют подобное? Но жрецы, сигналили до тех пор, пока старший, увенчанный тиарой из кусков корпусов машин, не заорал, что ему было видение, и видение то – благое!

На второе мероприятие, которое должно было произойти сразу за границей Красной зоны, Семеров не пошёл, ожидая крупных неприятностей для этих верующих. Так, собственно, и произошло – стоило только жрецам сложить внутри зоны пирамиду жертвенного металла, как объявившиеся механоиды, принялись издали следить за людьми. Машины не торопились – зная о том, что одно из их гнёзд было уничтожено этими созданиями, они долго сканировали адептов и жрецов, пытаясь оценить степень угрозы. Анализ закончился ровно в тот момент, когда жрецы, в разноголосье затянувшие священный гимн, надо отметить, что их песнопения не были копией псалмов и гимнов предыдущих культов, а оказались чем-то новым, так вот, нестройный хор затянул молитву, спины согнулись, фонарики – заморгали, и…

Но то ли код был неверен, то ли лучи света были расценены как некое оружие, в общем, финал был скор и кровав. Бросившиеся в атаку машины в мгновение ока разорвали всех бывших внутри зоны, а после, разобрав жертвенную пирамиду, скрылись в гнезде, оставив для контроля пару механоидов. Из всей паствы уцелел только один человек, но как он не пытался возродить культ, доказывая, что теперь-то он всё знает и что он – избранный, которому подчинятся механизмы, никто его не слушал, беззлобно посылая подальше.

В сухом остатке, на текущий день, в ЗС царила полная религиозная анархия, если подобный термин можно отнести к религии. Кто хотел, тот мог зайти в молитвенный дом, готовый утешить верующего совершенно любой конфессии – помолиться, поставить свечку, помедитировать – не бесплатно, разумеется. Особо верующие могли даже исповедоваться, причесться, купить индульгенцию, принести жертву и заказать службу – любую, хоть торжественную, хоть заупокойную. Сказать, что подвязавшиеся на этот поприще святые отцы благоденствовали – нельзя, но не голодали – точно.

А вот сейчас – новый культ.

Поёрзавший на стуле полковник глотнул пива и, закинув в рот несколько солёных орешков, откинулся на спинке, ожидая начала нового шоу.

И, оно началось. Мак, выждавший нужный момент – чем он руководствовался оставим на совести бывшего актёра, постучал ножом по пустой пивной кружке и, предвосхищая удивлённые выкрики, молча указа на сцену с застывшей на высоком табурете, фигурой.

Та, несомненно, ожидавшая подобного, мгновенно ожила и, соскочив на пол вскинула вверх руки, приветствуя собравшихся:

– Здравствуйте, дорогие мои! Здравствуйте, говорю я вам! И ещё раз – здравствуйте! – Проповедник, на выкрики которого публика ответила сдержанным молчанием, согнулся в поясном поклоне, но, всего на пару секунд. Быстро распрямившись – полы его чёрного одеяния громко хлопнули, он продолжил:

– Пришёл я к вам – издалека! Долго я шёл! – В его руках появился длинный посох, и жрец весьма узнаваемо изобразил, как он шёл – поначалу, будучи полным сил, высоко поднимая, а после едва волоча ноги и опираясь всем телом на посох.

– И не только шёл – плыл! – Теперь, отбросив палку на пол, жрец принялся размахивать руками изображая широкие гребки и громко отфыркиваясь при каждом движении.

– Фуух, – вытерев пот он вздохнул: – Да, народ… Океан переплыть – это вам не кружку пива, того, – задрав подбородок, он пощелкал себя по горлу и зал ответил сдержанными смешками.

– А ещё – леса! А в них… Механоиды! Ай! – Громко, словно испытав страх, проповедник метнулся за табурет, где и скорчился, опасливо поводя головой из стороны в сторону и выпучив глаза.

Смешки разрослись в откровенный хохот, перемежаемый советами по его укрытию и опасениями за физиологию кишечника.

– Но – всё это в прошлом, – выскочив из-за своего укрытия, он ловко пнул палку и та, описав красивую дугу, словно живая прыгнула ему в руки: – Я здесь, с вами и молю вас только об одном – выслушайте меня! – Последние слова были сопровождены таким яростным полётом шеста, что тот, превратившись в непроницаемый полог, скрыл за собой фигуру проповедника, наполнив зал кабака тишиной и тихим посвистом рассекаемого палкой воздуха.

Но не долго тишине удалось погосподствовать в помещении – короткий стук ударившей в пол палки и пелена, скрывавшая чужестранца, распалась, являя зрителям замершую на коленях фигуру, одна рука которой была вытянута вперёд, словно в мольбе, а во второй дрожал, медленно успокаиваясь от бешеного танца, длинный, сверкавший серебром, шест.

Монополия тишины, обрадованной отсутствием конкурента – замершая фигура обратилась в статую, продержалась секунд двадцать – ровно до того момента, как кто-то из зрителей, окаменевший, как и проповедник, не очнулся, и, с громким стуком, опустил кружку на стол.

В следующий миг зал взорвался!

Аплодисменты, восторженные вопли, рёв, стук кружек о столы – дикая какофония восторга соскучившихся по подобному шоу людей, прекратилась, стоило проповеднику пошевелиться.

– Спасибо! Вы – лучшие! – Вскинув вверх свой посох и только чудом не ударив его концом в потолок, человек в чёрном несколько раз поклонился залу, а после, попятившись назад, ловко запрыгнул на стул, так и продолжая смотреть на публику.

Этот трюк был так же по достоинству оценён зрителями, немедленно наполнившими зал аплодисментами.

– Ваша благодарность – бесценна, – крутанувшийся вокруг стула посох, замер рядом с проповедником, вытянувшись вертикально и чудесным образом сохраняя равновесие в этом, крайне неустойчивом, положении. Это чудо зал встретил удивлёнными вздохами и очередными аплодисментами. Людей можно было понять – всё, что местная сцена предлагала им ранее исчерпывалось либо выступлениями музыкантов, мелодии которых уже основательно приелись, либо танцами местных красоток, чья стать и прелести, обнажаемые под всё ту же, набившую оскомину музыку, так же не вызывали ажиотажа.