Эхо между нами - Кэти Макгэрри

– Что случилось?

– Я скучаю по своему дому.

Медленно выдыхаю, вспоминая свою первую ночь здесь, и как рыдала в объятиях матери, когда тоже скучала по дому.

– Мне очень жаль. Если тебе от этого станет легче, то здешние призраки не причинят тебе вреда. Я обещаю.

Глаза ее увлажнились, а щеки покраснели.

– А ты откуда знаешь?

Я быстро мою руки в раковине и встаю перед Люси. Она такая малышка и так сильно напугана, так невинна, что даже нехорошо скрывать от нее мою тайну.

Но в том-то и дело, что это моя тайна. Она никому не известна, и я хочу сохранить ее при себе. Но кто я такая, чтобы позволять этой бедной девочке мучиться от страха и незнания?

– Если я открою тебе мой самый сокровенный секрет, обещаешь никогда никому не рассказывать? И, если ты сохранишь его, я обещаю взамен позволить тебе приходить сюда, когда захочешь, делать столько поделок, сколько и не мечтала, есть мою еду и смотреть мой телевизор, пока я здесь.

Люси кивает, и думаю, что это лучшее, на что я могу надеяться. Я заправляю ей волосы за ухо, как это делала моя мама.

– В этом доме есть призраки, и они не причинят тебе вреда. Я знаю это, потому что… – Смелее. Взбодрись. – Потому что моя мама – один из них. Она присматривает за нами, и я обещаю, что она никогда и никому не позволит причинить нам боль.

Выражение лица Люси смягчается, как будто она верит мне, и облегчение наполняет меня.

– Могу я открыть тебе еще один секрет? Я имею в виду, только часть из этого является тайной.

– О’кей.

– Я собираюсь взять эту тему про призраков для проекта по английскому языку, чтобы доказать всему миру, что они существуют. Я делаю это ради своего отца. Он не видит призраков, и, мне кажется, это потому, что его разум не верит в них. Но, когда я сделаю свой проект и докажу ему, что призраки реальны, он тоже увидит их.

– Мы можем показать Сойеру твой проект, когда ты закончишь? – спрашивает Люси. – Я хочу, чтобы он тоже поверил.

– Конечно. Чем больше тех, кто верит в призраков, тем веселее.

Сойер

Четверг, 3 января. Вес: 54

Дорогой дневник, утром я встретила новичка, друга Сью из Амстердама. Он очень красивый… О боже, мне так хочется получить письмо от Джека. Я скучала по нему сегодня. За эту неделю я набрала килограмм. Надеюсь, так пойдет и дальше. Я точно сегодня буду хандрить.

Мама падает на матрас посреди спальни, и я накрываю ее простыней. Сегодня я успел собрать только каркас кровати Люси. И мамина кровать – первое, чем мне нужно заняться завтра утром. Кладу полотенце рядом с ее головой и еще одно на пол на случай, если ее снова будет тошнить, а затем закрываю за собой дверь.

Наша мебель беспорядочно расставлена посреди гостиной, а вдоль стен выстроились горы коробок. Со включенным светом жуткое ранее ощущение исчезает, и я качаю головой, пытаясь прогнать ужасные мысли. Мне нужно больше спать, да и Люси тоже. Конечно, когда мы переедем в наш собственный дом, выспаться будет легче.

Я выхожу из квартиры, поднимаюсь по лестнице и останавливаюсь у старой деревянной двери. Мою спину свело от напряжения, свалившегося на меня за последние кошмарные сутки, но эта пытка еще не закончилась. Быстрый стук в дверь – и я слышу шаги с другой стороны.

Раздается писк нажимаемых кнопок, звякает дверная цепочка, задвигается засов, дребезжит ручка – по моему предположению, она тоже отпирается, – и только тогда дверь открывается, но всего лишь на щелочку.

И вот они, эти злые голубые глаза, мое главное воспоминание сегодняшнего дня.

– Да?

Да? Как будто это вопрос, из-за которого я постучал.

– Я пришел за Люси.

Дверь скрипит, когда Вероника открывает ее шире. Она смотрит на меня, как ястреб на полевую мышь. Окинув быстрым взглядом комнату, я осознаю, что начинаю завидовать. Это место во сто раз лучше, чем та свалка внизу, которая называется нашей квартирой. Стены небесно-голубого цвета, ярко-белая отделка и современное освещение.

Весь этаж открыт. Кухня находится справа от входной двери. Передо мной – диван, кресло с откидной спинкой, а на стене – небольшой телевизор с плоским экраном. Слева находится полукруглое эркерное окно с мягким сиденьем, а также офисная зона, в которой есть письменный стол, компьютер, книжные полки, картотеки и даже пианино.

На диване лежит комок, накрытый голубым бархатным одеялом. Это моя сестра, и она выглядит совершенно спокойной с закрытыми глазами и мерно поднимающейся и опускающейся грудной клеткой.

Вероника прислоняется спиной к кухонному столу и смотрит на меня. На ней хлопковые шорты и огромная футболка с изображением Минни-Маус. Ее руки скрещены на груди, и она определенно не рада меня видеть.

– Нужно оставлять цепочку на двери и проверять, кто стучит, прежде чем открывать ее.

Вероника указывает пальцем, и я иду следом, чтобы увидеть маленький телевизор на кухонном столе. Экран разделен на несколько кадров, и на одном из них изображены ступени у ее двери.

Ну и ладно. У них есть система безопасности. И притом довольно причудливая. Это умно, и мне даже становится не по себе. Думаю, в ближайшие пару месяцев у нее будет прекрасный вид на нашу замечательную семейную жизнь.

– Спасибо, что позаботилась о моей сестре.

Мои слова искренни, но неприятная часть состоит в том, что я чувствую: нужно бы сказать Веронике больше, только не знаю, что именно и как это сделать. Я засовываю руки в карманы, потому что это неловко. Я просто не люблю говорить такие вещи.

– Я сожалею о том разговоре с моими друзьями, который ты нечаянно услышала. Это было неправильно и…

– Благодарю за извинения.

Вероника обрывает меня, и это ставит меня в тупик. Пока я помогал маме, то придумал план, речь, и все это должно было соединиться воедино и закончиться тем, что я каким-то образом смогу убедить Веронику не обналичивать наш депозитный чек несколько дней. Но она разнесла этот план в пух и прах.