Гостья - Симона де Бовуар

На сайте интернет библиотеки вы можете начать читать книгу Гостья - Симона де Бовуар онлайн бесплатно и без регистрации. Электронная (цифровая) литература удобна тем, что читать романы online с телефона можно абсолютно везде. Вы нашли версию издания Гостья, так как интересуетесь работами автора Симона де Бовуар или жанром в стиле зарубежная классика. Помимо чтения, книгу можно скачать в популярном формате fb2, перейдя на соседнюю страницу. Читайте актуальные новинки и скачивайте их на свои гаджеты.

Перед вами первый роман великой Симоны де Бовуар – писательницы, феминистки, жены Жан-Поля Сартра.

Роман этот не автобиография, но автобиографические черты в нем, безусловно, присутствуют. Симона, как и ее героиня Франсуаза, была частью треугольника – они с Сартром проповедовали свободные отношения, и в книге нашла отражение история их романа с сестрами Козакевич, одной из которых и посвящена «Гостья».

Но любители «пикантных сцен» будут разочарованы: «Гостья» – прежде всего о любви и ревности, о том, как сохранить себя, свою внутреннюю свободу. Написанный в конце 30-х годов прошлого века, полный неповторимой атмосферы предвоенного Парижа, роман и сейчас невероятно актуален и будет актуален, пока люди любят, ревнуют, находят и предают друг друга.

Всякое сознание стремится к смерти другого.

    Гегель

Часть первая

Глава I

Франсуаза подняла глаза. Пальцы Жербера бегали по клавиатуре, он в отчаянии смотрел на рукопись; выглядел он усталым. Франсуазе тоже хотелось спать; однако в ее усталости было что-то домашнее и уютное: ей не нравились эти темные круги под глазами Жербера; лицо его казалось помятым, ожесточенным, он почти выглядел на свои двадцать лет.

– Вы не хотите остановиться? – спросила она.

– Нет, всё в порядке, – ответил Жербер.

– Впрочем, мне осталось окончательно доделать одну сцену, – сказала Франсуаза.

Она перевернула страницу. Уже давно пробило два часа. Обычно в это время в театре не остается никого живого. Этой ночью он жил: стучала пишущая машинка, лампа отбрасывала на бумагу розовый свет. И я здесь, мое сердце бьется. Этой ночью у театра есть сердце, которое бьется.

– Люблю работать ночью, – сказала она.

– Да, – согласился Жербер, – так спокойнее.

Он зевнул. В пепельнице полно было окурков светлого табака, на круглом столике стояли два стакана и пустая бутылка. Франсуаза взглянула на стены своего маленького кабинета: розовая атмосфера излучала тепло и человеческий свет. Снаружи был бесчеловечный и темный театр со своими пустыми коридорами вокруг огромной полой раковины. Франсуаза отложила ручку.

– Не хотите выпить еще глоточек? – спросила она.

– Не откажусь, – ответил Жербер.

– Пойду в кабинет Пьера за другой бутылкой.

Она вышла. Ей не очень хотелось виски – ее привлекали эти темные коридоры. Когда ее там не было, этот запах пыли, этот сумрак, эта унылая опустошенность – всего этого ни для кого не существовало, вообще не существовало. А теперь она была тут, красный цвет ковра, словно боязливый ночник, пронзал тьму. Она обладала этой властью: ее присутствие исторгало вещи из их неосознанного состояния, придавая им их цвет и запах. Она спустилась этажом ниже и толкнула дверь в зал. Ей словно доверена была миссия, требовалось заставить этот пустующий, наполненный тьмой зал существовать. Металлическая штора была опущена, стены пахли свежей краской; красные плюшевые кресла безжизненно выстроились в ожидании. Только что они ничего не ждали. А теперь она была здесь, и они протягивали руки. Они глядели на скрытую металлической шторой сцену, они взывали к Пьеру, к огням рампы и сосредоточенной толпе. Следовало бы оставаться здесь всегда, дабы хранить эту опустошенность и это ожидание; но следовало бы также находиться и в других местах: в хранилище аксессуаров, в фойе, в ложах. Следовало быть сразу повсюду. Она пересекла авансцену и поднялась на помост, открыла дверь в фойе, спустилась во двор, где лежали без дела старые декорации. Она в одиночестве высвобождала смысл этих покинутых мест, этих уснувших предметов; она была тут, и они принадлежали ей. Мир принадлежал ей.

Открыв маленькую железную дверь артистического входа, она вышла на середину площади. Вокруг спали дома, спал театр; единственное его окно было розовым. Она села на скамью, над каштанами зияло черное небо. Можно было подумать, что ты в сердце некой спокойной супрефектуры. В эту минуту она не жалела, что рядом с ней нет Пьера, – существовали радости, которых она не могла познать в его присутствии: все радости одиночества. Вот уже восемь лет, как она их утратила, и порой испытывала от этого что-то вроде сожаления. Она прислонилась к жесткому дереву скамьи; по асфальту раздавались торопливые шаги; проехал грузовик. Были эти зыбкие шумы, небо, колышущаяся листва деревьев, розовое окно на черном фасаде; не было больше Франсуазы; никого и нигде больше не существовало.

Франсуаза вскочила на ноги; странно было снова стать кем-то, и как раз женщиной, женщиной, которая торопится, поскольку есть спешная работа, она ждет ее, и этот момент был всего лишь одним моментом ее жизни, таким, как другие. Она взялась за ручку двери и со сжавшимся сердцем вернулась. Это был отказ, предательство. Ночь снова сейчас проглотит маленькую провинциальную площадь; напрасно будет сиять розовое окно, оно ни для кого уже не будет сиять. Сладость этого часа будет утрачена навсегда. Столько по всей земле утраченной сладости. Она пересекла двор и поднялась по зеленой деревянной лестнице. От такого рода сожалений она давно уже отреклась. Не было ничего реальнее ее собственной жизни. Она вошла в кабинет Пьера и взяла в шкафу бутылку виски, затем бегом опять поднялась в свой кабинет.

– Вот это вернет вам силы, – сказала она. – Как будете пить, сухое или с водой?

– Сухое, – ответил Жербер.

– Вы в состоянии будете вернуться к себе?

– О! Я начинаю выдерживать виски, – с достоинством возразил Жербер.

– Вы начинаете… – молвила Франсуаза.

– Когда я разбогатею и буду жить у себя дома, у меня в шкафу всегда будет бутылка «Vat 69», – сказал Жербер.

– Это станет концом вашей карьеры, – заметила Франсуаза.

Она взглянула на него с какой-то нежностью. Он достал из кармана трубку и старательно набил ее. Это была первая его трубка. Каждый вечер после того, как они опустошали бутылку божоле, он клал трубку на стол и разглядывал ее с детской гордостью; он курил, выпивал коньяк или водку. А потом они шли по улицам со слегка горящей из-за дневной работы, вина и спиртного головой. Жербер шагал широко, руки в карманах, с падавшей на лицо черной прядью волос. Теперь этому конец; она будет часто его видеть, но только вместе с Пьером и со всеми другими; они снова будут как два чужака.

– Для женщины вы тоже хорошо выдерживаете виски, – бесстрастным тоном произнес Жербер.

Он внимательно посмотрел на Франсуазу:

– Только сегодня вы слишком много работали, вам надо немного поспать. Если хотите, я разбужу вас.

– Нет, я предпочитаю закончить, – сказала Франсуаза.

– Вы не голодны? Не хотите, чтобы я сходил для вас за сэндвичами?

– Спасибо, – ответила Франсуаза.

Она улыбнулась ему. Он был так предупредителен, так внимателен; каждый раз, когда она падала духом, стоило ей взглянуть в его веселые глаза, и она вновь обретала доверие. Ей хотелось найти слова, чтобы поблагодарить его.

– Пожалуй, даже жалко, что мы закончили, – сказала она, – я так привыкла работать с вами.