Караоке для дамы с собачкой - Татьяна Полякова

– Возможно, – уклончиво ответила я, не желая затевать диспут на малоинтересную для меня тему.

– Какая наглость, – простонала она, готовясь разреветься от злости.

– Чего ж его охрана пропустила? – потерла я нос, наблюдая за передвижениями Тимура.

Ритка растерянно взглянула на меня.

– Так у него приглашение.

– Вона как, – скривилась я. – И кто до такого додумался?

– Но… ты же знаешь, – принялась объяснять Ритка, как будто я в самом деле знала, – Анисимова на нем просто помешалась, после того как он детский санаторий отремонтировал. Зудела и зудела, что «мы обязаны пригласить»… Ну и пригласили, были уверены, что не придет. Не первый раз приглашали, и никогда не приходил.

– А тут взял и явился, – посочувствовала я.

– И не стыдно тебе? – обиделась Ритка. – Ты бы хоть о нем подумала. – О нем, это о Деде, конечно.

– Он справится, – отмахнулась я.

Тагаев как раз появился в поле зрения Деда, но тот и бровью не повел, повернулся и взглядом нашел меня в толпе.

Тут надо пояснить, что та же народная молва некогда зачислила меня в любовницы Тимура. Если честно, то не без оснований.

Наша любовь с Тагаевым была скоротечной. Мы встретились в трудную минуту, помогли друг другу, но, вместо того чтобы тихо-мирно разойтись, как-то между делом оказались в одной постели. Это было большой ошибкой. Я признала ее сразу, а он все как-то упрямился. Однажды он даже заявил, что любит меня. Я не поверила и схлопотала по физиономии. То, что официально дом с колоннами, где властвовал Дед, я так и не покинула, он расценил, как мой выбор в пользу Деда, и удалился с улыбкой на устах и со словами «насильно мил не будешь». Правда, обещал позвонить, чтобы как-нибудь сыграть партию в шахматы, но, наверное, забыл об обещании, потому что с тех самых пор мы ни разу не виделись. Я была вполне удовлетворена подобным развитием событий, встреч не искала и не собиралась звонить ему. Но сейчас, наблюдая за ним, я совершенно неожиданно почувствовала некое волнение. Более того, это было как укол в сердце. Сердце меня до сего времени не беспокоило, а вот теперь удивило.

Тагаев был хорош с этой своей небрежной улыбкой, равнодушием к суете вокруг, шепотку за спиной и твердой уверенностью, что ему сам черт не брат. Мои губы против воли растянулись в улыбке. Он напоминал тигра в стае шакалов и, подозреваю, хорошо знал об этом. Здесь он был единственным, кто мог потягаться с Дедом, так что неудивительно, что все с таким жадным вниманием наблюдали за происходящим.

Заметил меня Тагаев или нет, не берусь судить. Если и заметил, то вида не подал. А я решила не искушать судьбу и попыталась тихо смыться. Пользуясь тем, что Тимур стоит ко мне спиной и видеть в настоящий момент не может, я подошла к Деду, чтобы сообщить, что здесь ничего меня не держит. Я как раз проходила мимо Тагаева и услышала, как он говорит кому-то:

– Ты-то здесь с какой стати? – Голос его звучал скорее строго, чем удивленно.

Я проявила любопытство и обернулась, чтобы поглядеть, с кем это он говорит. Рядом с Тагаевым стояла Светлана.

– Я серьезно отнеслась к твоему предостережению, – ответила она, – и решила подстраховаться.

– Ну-ну, – хмыкнул он.

Тут девушка заметила меня, улыбнулась, а я, проигнорировав улыбку, резко сменила траекторию своего движения и направилась к Ритке. Та все еще пылала праведным гневом.

– Кто эта красавица? – спросила я, кивнув на Светлану.

– Которая? – не поняла Ритка. Да и немудрено не понять, коли вокруг столько народу, а все женщины красавицы по определению.

– Та, что разговаривает с Тагаевым.

– Понятия не имею, – нахмурилась она. – Чья-нибудь жена. Зачем это тебе?

– Ты слышала о таком грехе, как любопытство?

– О господи… – Ритка уверенно направилась к дверям, где маячила охрана.

Я устремилась за ней, но была остановлена госпожой Архангельской, депутатом и страшной занудой.

– Ольга Сергеевна, мы хотим пригласить вас на заседание нашего общества «Женщины и политика». Сейчас мы работаем над программой «Мать и дитя», защита прав матери и ребенка. Игорь Николаевич одобрил… Я считаю, вы не должны оставаться в стороне…

Я кивала в такт ее словам, мысленно прикидывая, что полезного могла бы сделать для матерей и детей. От назойливой дамы меня спасла вернувшаяся Ритка.

– Никто не знает, что это за девка, – с неудовольствием сообщила она. Неудовольствие относилось к тому факту, что на такой простой вопрос ей не смогли дать внятный ответ. – Но раз здесь все по приглашениям, значит, она притащилась с кем-нибудь из мужиков. Охранник говорит, что вроде с Яхонтовым, но он не уверен.

Яхонтов, известный в городе пустобрех, неудавшийся политик и владелец пресловутого «Метронома», слыл донжуаном и мог явиться с кем угодно, от сотрудницы до любовницы.

– Спасибо за ценные сведения, – сказала я.

Ритка скривилась.

– Ничего никому нельзя доверить. Сумасшедший дом, никто ни за что не отвечает… Дед, – она понизила голос, – идет к нам. Лучше б меня мама в детстве утопила, чем пережить завтрашнее утро, когда он устроит разбор полетов.

Ритка выжала из себя улыбку и сочла за благо удалиться.

– Ну что? – спросил Дед. – Едем домой, или ты еще побудешь здесь?

Подобная постановка вопроса означала одно: он в бешенстве и злится почему-то на меня, хоть и не я посылала Тагаеву приглашение.

– С какой стати? – удивилась я, намекая на свою невиновность.

– Тогда пошли.

Но уйти не получилось. Все вдруг замерли, и в наступившей тишине я услышала голос Тагаева, вдруг появившегося из-за моей спины.

– Привет, Детка, – с чувством сказал он и запечатлел на моей щеке братский поцелуй. Этого ему показалось мало, и, совершенно игнорируя Деда, он продолжил: – Отлично выглядишь. Как дела?

– Были неплохи. По крайней мере, до той минуты, когда появился ты, – усмехнулась я. Вышло это у меня как-то нервно, что, в общем-то, неудивительно.