Трижды до восхода солнца - Татьяна Полякова

– Ну, что, давайте за встречу, – радостно предложил он, когда принесли выпивку.

– Может, закуски дождешься? – хмыкнула Агатка.

– Да чего ее ждать, сок есть. – Мы выпили, Ванька тут же разлил по второй. – Рассказывайте, как дела, – предложил весело. – Твоя тачка у кафе стоит? Серега Багрянский докладывал… что значит папа генерал, бабло к рукам так и липнет.

– Так у тебя батя тоже не в рядовых ходил, – съязвила сестрица.

Ванька махнул рукой.

– Как только на пенсию вышел, стал никому не нужен. И моей карьере кердык пришел. Не выдвигают, а все больше задвигают. В общем, предназначение мне было великое, но что-то на небесах не заладилось.

– Что ты ноешь? – усмехнулась Агатка. – Точно старый дед.

– Возраст человека определяется его душевным состоянием, – изрек Ванька, подняв палец, но тут же засмеялся. – Обидно, Агатушка, в моем возрасте Александр Македонский уже Персию завоевал, а я…

– Он помер рано, а ты потянешь лямку еще лет двадцать, выйдешь на пенсию и будешь огурцы сажать.

– Никто своей судьбы не знает, – очень натурально вздохнул он. – Ладно, не обращай внимания. Я просто тачке твоей позавидовал. Баба, а зарабатываешь в десять раз больше меня.

– У тебя есть уникальная возможность улучшить свое материальное положение, – решила я не церемониться.

Ванька замер с поднесенной ко рту рюмкой, потом поставил ее, так и не выпив.

– Серега, да? – спросил он, хмуро глядя на Агатку. Та одарила меня благодарным взглядом.

В этот момент подошел официант, избавив ее от необходимости отвечать, по крайней мере сразу. Расставив не спеша тарелки, парень удалился, Ванька с трудом дождался, когда он отойдет на почтительное расстояние.

– Я-то думал, ты вспомнила об однокласснике.

– Кончай из себя сироту строить, – не выдержала Агатка. – Ты обо мне раз в полгода вспоминаешь, и то ближе к праздникам. Серега, между прочим, твой друг, а друзьям положено помогать.

– Положено, – передразнил Ванька. – Вот скотина. Вас подослал, еще и деньги предлагает. Его идея?

– Моя, – подала я голос. – Уж очень ты на жизнь жаловался.

– С друзей деньги только последняя свинья возьмет, – пробубнил школьный товарищ. – Черт меня тогда за язык дернул…

– Ну, уж если дернул, так расскажи, в чем там дело, – миролюбиво предложила Агатка.

– Да нет никакого дела…

– Ванька, – сестрица сурово нахмурилась, став на мгновение очень похожей на нашу маму. – Ты же меня знаешь, я от тебя не отстану.

– Да пошла ты… – он выпил и принялся вяло жевать. Мы сидели с постными лицами, Ваньке это надоело, и он отложил вилку в сторону. – Вот скажите, на фига вам это? Мать его похоронили, не похоронили даже, кремировали. Ну, узнает он что, все равно ведь не докажет.

– У него есть подозрения, что мать убили. Представь себя на его месте.

– Убили? – вытаращил глаза Ванька. – Вы что, спятили?

– Но ведь ты сам…

– Да ничего подобного я не говорил. У него просто крыша поехала, если он ляпнул вам такое.

– Хотелось бы послушать твою версию, – дипломатично предложила я.

– Нет у меня версии, нет. Слушайте, мне неприятности ни к чему, а если пойдут слухи…

– Какие слухи, Ваня? Серега пришел ко мне, потому что у него возникли сомнения. Мать занялась мемуарами и намекала, что после их опубликования многим не поздоровится. Отец его к бумагам не подпускает, и этому должна быть причина.

– Его отец тоже считает… – выкатил Ванька глаза, которые и без того были как у филина.

– Чего он там считает, нам неведомо. Серега просил нас о помощи, мы должны выяснить, могла ли кого-то всерьез беспокоить ее писанина. Уверена, все это чушь собачья, единственное, что тревожит, это твой намек. Если Сереге привиделось, то есть прислышалось, мы посоветуем ему не забивать всякой чепухой головы, свою и наши. Но если ты что-то знаешь… помоги другу. Ты совершенно прав, доказать что-либо трудно, если труп кремировали, и нам придется идти другим путем. В любом случае ты останешься в стороне. Никаких официальных показаний, ни сейчас, ни в будущем. – Говорила Агатка вдохновенно, и ее импровизированная речь впечатление произвела. Ванька задумался, потом вздохнул и наконец заговорил:

– Если и есть что, то к ее мемуарам отношения не имеет. Короче, мы с Суворкиным выпивали, это он вскрытие проводил. О том, что мы с Серегой друзья, ему хорошо известно, вот и зашел разговор о его матери. Еще раз повторяю, никакого убийства. Речь может идти только о врачебной ошибке.

– А потолковей? – насторожилась я.

– Аврору привезли без сознания и отправили в реанимацию, в себя она так и не пришла, кома и летальный исход. Впопыхах ей могли вколоть препарат, имевший побочное действие. Не мне вам рассказывать, как это бывает.

– Иными словами, вскрытие показало присутствие препарата, который был ей противопоказан?

– Похоже, так. Суворкин, конечно, сразу сообщил об этом главврачу. Ну а дальше, ясное дело, главврач намекнул, что неприятности никому не нужны. Аврору не первый раз вытаскивали буквально с того света, у нее целый букет заболеваний: диабет, сердце ни к черту, давление… в общем, у нее была масса поводов скончаться. Не сегодня, так завтра. Зачем же портить людям репутацию? Особенно учитывая, кто ее муж. Представляете, какой бы он поднял шум?

– Представить нетрудно, – вздохнула Агатка.

– Вот именно. Люди просто хотели избавиться от неприятностей.

– Что ж ты Сереге все не рассказал?

– По пьяни брякнул, а потом подумал: ну зачем? Другу лишнее расстройство и людей подведу. Пойдут слухи, и кто окажется виноват? – Он налил себе водки и залпом выпил. Отодвинул тарелку и спросил: – Довольны?

– Облегчил душу, самому ведь станет лучше, – ласково ответила сестрица. – Ты закусывай, закусывай.

– Спасибо, уже наелся, – буркнул Ванька, чувствовалось, что здорово злится, но минут через десять подобрел. Агатка заказала еще водки, и друг детства развеселился.

Они принялись вспоминать школьные годы, потом общих знакомых, затем Ванька ничего уже вспомнить не мог, говорил с трудом и лез целоваться. То ко мне, то к сестрице. Стало ясно, пора прощаться. Вызвали такси. Пока ждали машину, Ванька успел вздремнуть.