Трижды до восхода солнца - Татьяна Полякова

– Неудивительно, если Стас убил его отца.

– Он его не убивал, – резко сказала я, а Агатка усмехнулась.

– Кому ты гонишь? Стас в больнице, ты посылаешь Славку подальше, зато с Димкой у тебя подозрительная дружба, по крайней мере, вас часто видят вместе. И после этого ты пытаешься меня уверить…

– Иди к черту, – отмахнулась я.

– Я на полпути. Ясно, – вздохнула Агатка. – Ты и Славкину вину взгромоздила на себя. Если б не ты, хороший парень так и остался бы хорошим парнем? И Настя бы таблеток не наглоталась, и Стас не оказался бы в больнице.

– Иди к черту, – повторила я.

– И что теперь? Стас с Настей, а ты… Долго выдержишь?

– Уже не выдержала, – разглядывая свои руки, сообщила я. – Успела наведаться в Питер.

Агатка хмурилась, ожидая продолжения.

– И что? – осторожно спросила она, ничего не дождавшись.

– Да все у него нормально…

– А у тебя?

– У меня тоже.

– Врешь.

– Я честная девушка, – хмыкнула я, и мы замолчали на некоторое время.

– Я со следаком недавно разговаривала, – сказала сестрица. – Стас заявил, что понятия не имеет, кто мог организовать на него покушение. Повезло Славику. Конечно, менты им непременно бы заинтересовались, но Стас молчит, тебя вмешивать в это дело они не торопятся, памятуя, кто наш с тобой папа. А без тебя картинка не складывается. Так что очередной висяк обеспечен.

– Ну, им не привыкать.

– Фимка, – позвала сестрица, впившись в меня взглядом. – Стас твой сволочь, его не переделать. От таких, как он, надо держаться подальше. «Каждый человек приносит счастье, только один своим присутствием, а другой отсутствием», – процитировала она.

– Это ты сейчас о ком?

– Дура, – махнула рукой сестрица, легла и вновь прикрыла лицо локтем. – Что еще он должен сделать, чтобы ты наконец поняла… – с печалью произнесла она, а я ответила:

– Я девушка толковая. Со мной полный порядок. – Агатка взглянула из-под локтя и головой покачала. – Скажи лучше, как у тебя дела? – решив, что самое время разведать обстановку, спросила я.

– Нормально. Работаю.

– А на личном фронте?

– На личном фронте как на кладбище. Тихо, благолепно, иногда новеньких подвозят.

– На днях видела Берсеньева. – Я-то думала, Агатка с ходу укажет мне направление, в котором я должна двигать отсюда, но она молчала. Выждав с минуту, я позвала: – Ау, я еще здесь. – И тут увидела, что Агатка плачет. Она лежала, по-прежнему прикрывая лицо рукой, а по ее щекам бежали слезы. Если честно, я растерялась. Сестрица не из тех, кто заплачет от обиды или боли. По крайней мере, я так думала. Даже в детстве я не помнила ее плачущей. И вот теперь… – Чего ревешь? – подала я голос, а она ответила:

– Катись.

– Здорово, что ничто человеческое тебе не чуждо. На самом-то деле я в шоке, вот и болтаю всякую чушь. Извини.

– Фимка, я ничего не понимаю, – жалобно произнесла Агатка, а я до смерти перепугалась: сначала слезы, теперь еще и это, поспешно пересела к ней на диван и сказала:

– Ты самая понятливая девушка на свете. К тому же у тебя есть я. Вдвоем мы все поймем, потом дружно забьем и будем жить долго и счастливо.

Агатка села, прижавшись плечом к моему плечу, вытерла глаза ладошкой и потянулась за салфеткой, чтобы высморкаться.

– Я его люблю, – сказала тихо.

– Берсеньева? – вздохнула я.

– Кого же еще? Все было… невероятно здорово все было, – хмыкнула она. – Так здорово… а потом…

– Что потом?

– Ничего. Он вдруг пропал. Я ему звоню, он вроде бы рад, но все время очень занят. Мне бы сообразить, что меня уволили без выходного пособия, но сестра у тебя дура, прости господи, придумала ему кучу оправданий, вилась ужом, чтоб как-то… – Агатка нервно хихикнула. – Самое смешное, никаких претензий у меня к нему нет. Он ведь ничего не обещал. Может, мне в самом деле все привиделось? И я сама себе любовь придумала, а он и в мыслях не держал? А потом увидел, что у меня крыша съехала, и поспешил улизнуть?

– Это очень по-мужски, – кивнула я.

– Вчера я все-таки настояла на встрече, – сказала Агатка с кривой усмешкой. – Лучше знать свой диагноз…

– Ну и?

Она помолчала немного, собираясь с силами.

– Последние надежды растаяли в тумане. Парень не хочет морочить мне голову. Он думал, что способен забыть твою подругу, но оказалось, что это не так просто, и на ее месте другой женщины он пока не видит. И когда увидит, неизвестно. – Агатка нервно засмеялась и развела руками. – За сим простились, пожелав друг другу удачи. Здорово, да?

Я слушала ее, думая о том, что мы и вправду очень похожи. Агатка жила себе спокойно, на мужиков поплевывала, пока не появился Берсеньев. Человек, который меньше всего ей подходил. Убийца с чужим именем, чужой рожей и чужой судьбой. Влюбиться в такого – значит вляпаться по полной, что с сестрицей и произошло. Я могу рассказать ей о нашем с ним соглашении. О том, что Берсеньев бросил ее взамен на мое обещание помалкивать о том, кто он такой на самом деле. Мало того, с самого начала он вертелся возле Агатки с одной целью – заставить меня быть покладистой. С легкостью пудрил ей мозги и с такой же легкостью бросил. Сказать? Реветь Агатка сразу перестанет и разобьется в лепешку, чтобы узнать всю его подноготную. В этом ей нет равных. Искушение было недолгим: почти в тот же момент я поняла, что ничего ей не скажу. Она и в самом деле узнает о нем все, попытается уж точно, а он не из тех, кто это позволит. И найдет самое простое решение проблемы, ему не привыкать. Сестра у меня одна, а Берсеньев пусть катится на хрен, и плевать мне на эту сволочь.

– В общем, зализываю душевные раны, – пожала Агатка плечами и губу закусила.