Выйти замуж любой ценой - Татьяна Полякова

Но я шустро отпрыгнула в сторону и заголосила:

– Не трогай меня…

– Ты что, думаешь… спятила? Черт… откуда она здесь и кто ее убил?

– Ты меня спрашиваешь? – передвигаясь ближе к двери, заволновалась я. – Я ничего не помню. И ничего не видела. И эту тетку тоже.

– Как не видела, когда она перед тобой сидит.

– Меня ждет такси, – напомнила я.

На сей раз Платон схватил меня за руку куда крепче.

– Какое такси? – зашипел сердито. – У нас труп, понимаешь?

– Не у нас, – покачала я головой. – У тебя. Я здесь ни при чем.

– А я, по-твоему, причем? Я ни черта не помню…

– Я тоже. Мне тетку убивать ни к чему, я ее знать не знаю. А ты?

– Господи, – простонал он, обхватив голову одной рукой, второй продолжая держать меня. Это горестное «Господи» давало основание заподозрить, что женщину в кресле он все-таки знал. – Как она вошла? Кто ее убил? – спросил он.

– Ты меня спрашиваешь? Кстати, такси давно ждет…

– Какое такси? До тебя что, плохо доходит? У нас труп. Надо в полицию звонить.

При слове «полиция» я похолодела от ужаса. Все, накрылась свадьба. Плод полуторагодичных усилий выскользнет из рук.

– Послушай, – рассудительно начала я, сообразив, что слишком многое поставлено на карту. – Давай ты с полицией сам разберешься. Пользы от меня никакой…

– Мы спали в одной постели, ты все время была со мной…

– Не пойдет, – сурово перебила я, – меня тут не было.

– Как это не было? – растерялся он.

– Очень просто. Не было, и все. У меня скоро свадьба… И что, по-твоему, я должна сказать своему жениху… короче, меня здесь не было. Полицейским про меня расскажешь – тебе же хуже. Заявлю, что на меня наговариваешь…

– Ну, ты и… – покачал он головой, глядя на меня с большой неприязнью. – Ты понимаешь, что я могу ни за что в тюрьме оказаться?

– Кто сказал, что ни за что? Откуда-то эта тетка тут взялась? Со мной ты точно в тюрьме окажешься. Ты умный парень, интеллектуал, придумай, как выкрутиться, меня во все это не вмешивая.

Я еще раз взглянула на женщину в кресле, без всякого к тому желания. Ее лицо притягивало взгляд, и я вновь подумала, что где-то совершенно точно ее видела. Но в настоящий момент лучше не гадать, где и когда произошла наша с ней встреча, а смыться и уж гадать потом.

Я направилась к входной двери, Платон опять попытался меня задержать.

– Совесть у тебя есть? – спросил сурово.

– Что за глупости? – возмутилась я. – Сказано тебе: у меня свадьба.

– То есть совести у тебя нет?

– Есть. Но своя рубашка ближе к телу. Не собираюсь я лишаться личного счастья…

– Личное счастье… – передразнил он. – Замуж собираешься, а спишь с кем попало.

– Ты производил впечатление вполне приличного парня, – отрезала я. – Сам подумай, ну чем я тебе помогу? – перешла я на легкое нытье. – Я ведь ничего не помню. Ни как здесь оказалась, ни что было после…

– Надеюсь, ничего не было, – буркнул он, очень на меня злясь. – Ты не из тех, с кем приятно делить постель. Не поможешь мне, и я твоему жениху настучу, как ты время проводишь.

– Шантаж, – попеняла я, – недостойное занятие для мужчины.

– Что я думаю о тебе, лучше попридержать…

– И правильно, – кивнула я, решительно устремившись к двери. – Поверь на слово, у одного тебя шансов выкрутиться больше. О трупе я никому не скажу, можешь не сомневаться.

– И как мне это поможет? – рявкнул он.

– Я тебе помогать не нанималась, – тоже рявкнула я в большой досаде и наконец-то выскочила из квартиры.

Может, совести у меня и немного, но она вдруг принялась беспокоить. Древнего грека отчего-то было не то чтобы жаль… просто собственная роль мне не очень нравилась. Я привыкла думать о себе как о девушке, может, и не выдающейся нравственности, но уж точно не плохой. И нате вам: жениху изменяю, да что там, если уж совсем честно, замуж иду из корысти. Будь я богатой невестой, в Юркину сторону и смотреть бы не стала. И Платона этого бросила в тяжелейшей ситуации. А что мне, в самом деле, на себя в полицию заявлять? Глупость. Я знать ничего не знаю, Платону не помогу и себе жизнь изрядно подпорчу. И жениха лишусь, и наживу неприятностей. К тому же у нормальных людей трупы в кухне с утра не сидят. Может, он меня нарочно к себе заманил, для алиби… Как-то в это не верилось, но при мысли о том, что Грек – личность темная, на душе становилось куда спокойнее. Пусть сам с трупом разбирается. А если он все же полицейским обо мне расскажет? Просто из вредности? Стану все отрицать…

В этот момент я как раз выходила из лифта и взгляд мой пал на видеокамеру, установленную напротив.

– Черт, – выругалась я и на всякий случай широко улыбнулась.

Так, срочно меняем концепцию… Я здесь была (какой смысл отрицать очевидное), но труп не видела. Платон поспешил от меня отделаться, даже кофе не угостил, выпихнул из квартиры, подняв ни свет ни заря, и сообщил, что уже вызвал такси… Собственно, все так и было. И женщину в кресле я могла действительно не заметить. Шла бы себе и шла, под ноги смотрела…

Я выскочила из подъезда, такси стояло в паре метров. Плюхнувшись на заднее сиденье, назвала свой адрес и в окно уставилась. Если Юрка узнает о моем приключении… Я торопливо достала мобильный из сумки и набрала номер любимого.

– Привет, солнышко, – отозвался он, в голосе слышалась с трудом скрываемая мука.

Что-то подсказывало мне: ночь у Юрки выдалась не из легких. Очень может быть, что рядом лежит деваха и нервно хихикает или рожи строит, заслышав «солнышко». Ничего похожего на ревность в душе не шевельнулось. Во-первых, глупо упрекать человека, если сама не без греха, во-вторых и в-главных: мне это попросту безразлично. Данная мысль совсем не порадовала. Я-то считала, Юрка мне все-таки нравится. Хоть немного. Я ж на него столько времени угрохала. И вдруг выясняется, меня волнует лишь одно: женится он на мне или нет. Если совсем все упростить – меня волнуют только его деньги. Мама дорогая. Может, мне еще кого поискать? Ерунда. Большая любовь хороша для кино и книжек, а в жизни главное – устроиться с удобствами…