Паргоронские байки. Том 1 - Александр Рудазов

И стрела только что вонзилась в землю.

Совсем рядом. Несколько шагов. Дружинники маркиза еще не могут стрелять прицельно, но и до этого осталось недолго.

– Прости, – произнес Ульганд.

Он сунул Ирошке что-то в руку… и выкинул ее из седла. Девушка упала на обочину и едва удержалась от крика.

Сам же Ульганд круто развернул коня и поскакал навстречу дружинникам. Он поднимал копье.

Секунда! .. и наконечник врезался в дубовый щит. Раздробил его в щепу и задел плечо всадника.

– С дороги, мужичье! .. – воскликнул Ульганд, отбрасывая копье и сверкнув мечом.

Отползая на обочину, Ирошка раскрыла ладонь и увидела крохотный ключик. Он мог быть только от одного замка.

А на Ульганда наседали со всех сторон. Левая рука уже висела у него плетью – кость переломили ударом дубины. По шее текла кровь – кто-то сумел резануть щеку кинжалом.

Но и двое дружинников покинули бой с тяжкими ранами. Ветроног мчался изо всех сил, Ульганд ожесточенно махал мечом… а! .. под лопатку вонзилась стрела! ..

Он снова круто развернулся. Быть убитым в спину – позор для рыцаря. Пусть стреляют в грудь. Пусть разят в лицо.

Он заберет столько противников, сколько сумеет.

Его выбили из седла. Меч разрубил дубину – но другая шарахнула так, что Ульганд потерял поводья и свалился наземь. Клинок глухо упал в пыль, а рядом обрушились конские копыта. Несколько дружинников спешились и ринулись к силящемуся подняться рыцарю… по темени ударили чем-то тяжелым…

Небо разорвало воплем. Истошный крик, ревущий ураган – и дружинников разметало. Ульганда за плечи схватили когтистые лапы – и в небо устремилась крылатая тварь! ..

Им стреляли вслед. Три стрелы прошли совсем рядом и четвертая вонзилась в ногу рыцарю. Но в ведьму никто не попал… а потом сознание Ульганда померкло.

Он очнулся, лежа головой в роднике. Вода приятно охлаждала больное темя. Левая рука была в лубке, на спине, ноге и щеке – травные примочки.

– Зря ты меня пожалел, – сказала Ирошка, поя Ульганда из свернутого листа. – Оба теперь пропадем.

– А… почему ты… не сбежала? .. – слабым голосом спросил рыцарь.

– Думаешь, стоило? Тогда б один медный кувшин помер, нет?

– Не сейчас… с самого начала? ..

– И потом всю жизнь бегать? Я не хочу. Я думала… ну может… ты же сказал, что маркиз справедливый…

Ульганд приподнял голову и огляделся. Конь со всеми пожитками остался у дружинников. Пропал даже меч. Ведьма тоскливо смотрела на бегущую воду.

– Король… – пробормотал рыцарь. – Королевский суд…

– У него-то столб для сожжения побольше, чем у маркиза, – кивнула Ирошка. – Наверняка.

– Не говори так. Я рыцарь короля.

– Возможно, уже нет.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Ульганд.

– Да ничего. Я, конечно, в глуши росла, но даже мне понятно, что покрывать ведьму – это почти так же плохо, как самому быть ведьмой. Ты там убил кого-нибудь?

– Двоих серьезно ранил. Не знаю, выживут ли.

– Давай надеяться, что выживут, – оперлась лбом о ладони Ирошка.

Пять дней они прятались в лесу, впроголодь. Охотиться без лука и копья было гораздо труднее, к тому же Ульганд с трудом передвигался и не владел левой рукой. К счастью, находить грибы, ягоды и орехи Ирошка умела где угодно. И это точно не было чарами – ведь она делала это и раньше, в ошейнике.

Ульганд старался не думать о том, что теперь она без ошейника. При нем Ирошка не колдовала. На рыцаря она смотрела виновато, явно удивленная тем, что он сделал.

А Ульганд напряженно думал, что им делать теперь. Нет, не к королю на суд, это точно. Маркиз Пфаль уже наверняка послал гонца. Оправданий у Ульганда нет, никаких. Даже если все дружинные выжили, он все равно дрался с ними, защищая ведьму. Этого не изменить.

А уж если кто-то из них погиб…

Но оставаться в лесу тоже нельзя. Лето, считай, закончилось, начинается осень. Ночами уже прохладно. Этим утром Ульганд, проснувшись, нашел Ирошку спящей подле себя, тесно прижавшись.

На исходе шестого дня рыцарь принял решение.

– Мы поедем… пойдем в мой родовой замок, – сказал он. – Я попрошу помощи у отца.

– Как скажешь, – покорно согласилась Ирошка. – Он далеко?

– Рядом. В баронстве Элькебрун.

К отцовскому замку Ульганд явился к концу третьего дня. Они с Ирошкой устали и измучились, а руку по ночам начало ломить. Хорошо хоть, раны не воспалились и обещали вскорости успешно закрыться.

– Больно, когда стрелами-то протыкают? – язвительно спрашивала ведьма, меняя рыцарю повязки. – То-то же.

Отца дома не оказалось, он отбыл на охоту. Но старый замковый управитель узнал молодого наследника и принял его радушно. Впервые за много дней Ульганд и Ирошка смогли выспаться в нормальных постелях и поесть приличной еды.

Ведьма изумленно таращилась на гобелены и статуи, а фонтан во дворе привел ее в какой-то детский восторг. Такого она в своей жизни еще не видала.

Донельзя поразила ее и замковая библиотека. Та и в самом деле была богатой – без малого сотня книг, а кроме того – три пупыря и два куба знаний. Реликвии Старой Империи.

– Что в них написано? – жадно крутила один из пупырей ведьма.

– Никто не знает, сударыня, – вежливо ответил управитель. – Их умели читать только волшебники.

Отец вернулся с охоты через два дня. В ворота влетела кавалькада всадников, и погруженный в сон замок наполнился собачьим лаем, конским ржанием, лихими возгласами.

Мать Ульганда умерла девять лет назад. Отец с тех пор безмятежно вдовел, повторно жениться не собирался. Унаследовав лен, пожалованный еще его прапрадеду, он с радостью забыл о жизни королевского рыцаря и день-деньской проводил в веселье. Либо охотился, либо гостил у кого-то из соседей, либо сам созывал их в гости. Его надел, не слишком богатый, приносил все же достаточно, чтоб не думать о хлебе насущном.

Сыну сэр Медох искренне обрадовался. Ульганд уже года три не заезжал в родовой замок, и сейчас пытался прикинуть, насколько с тех пор отец растолстел.