В поисках натурального человека - Владимир Шорохов

– Ты не ответил мне, в чем твоя функция?

– Знаешь что! – Милена встала и оттолкнула Кира. – Иди подыши воздухом.

– Чтобы меня пристрелили?

– А может и стоит, он тут, видите ли, на секретной операции. Уйди! – крикнула и вернулась к раненому водителю. – Не обижайся на него, он полицейский и нас уже атаковала такая штука, но нам повезло. Жалко машину, ехала на гравитационной подушке, так тихо, словно лежишь на воде. Болит? Действительно, кто ты? – спросила Милена и стала собирать мелкие запчасти, что лежали около ноги.

11. Геласий

– Я Геласий. Телом модель GLS48_3, а вот сознанием немного сложней, как ты.

– Как я? То есть ты живой?

– Нет, это кибернетический мозг на основе искусственных кластерных нейронов, уровня семь.

– Семь… – Милена аккуратно собрала все что смогла найти, сложила в пакет и стала забинтовывать ногу.

– А что такое семь? – Кир спрятал пистолет в кобуру.

– Зачем он вам? – поинтересовался Геласий и посмотрел на кобуру Кира.

– Не знаю, выдали на случай обороны или какой-то непредвиденной ситуации.

– Но ведь вы же не можете стрелять.

Кир и так знал, что не сможет нажать курок, разве что выстрелить в воздух. У него до сих пор рука тряслась. Сжал пальцы в кулак и сел подальше от Милены, чтобы не раздражать своим присутствием.

– Может, оставишь его здесь? – предложила девушка и посмотрела на Кира.

– Нет, и правда может пригодиться.

– Как знаешь, только прошу, больше не доставай его, мне неприятно. Я читала, что оружие надо направлять на врага, только если хочешь стрелять, а так это понты.

– Не понял, что это?

– Понты. Это как бы брать на мушку или, вернее, напугать, пошутить. Понял?

– Ясно. Значит, ты робот? – обратился Кир к Геласию.

– Я неживой, это точно, но самостоятельно мыслящий. А что такое робот?

– Робот – это машина, она выполняет задачи в соответствии с программой, – пояснила Милена.

– Программа.

– Да, программа – это последовательность действий. К примеру, чтобы робот строитель приступил к работе, программист прописывает его действия. Как стоять, куда идти, как взять кирпич. Программист описывает сотни и тысячи последовательностей, а порой делает и парные действия.

– Парные? – спросил Геласий.

– Да, парные. Вот пример. Робот дошел до препятствия, и программист дает выбор: пойти направо или налево. Робот поворачивает налево и ищет обход препятствия. Дальше он опять получает выбор: свернуть налево или вернуться назад. И так бесконечно. Но после стали прописывать более сложные команды, тройные и больше. Теперь у робота много вариантов.

– Выходит, робот это неживое и то, что можно запрограммировать?

– Верно.

– Ты сказал, что у тебя седьмой уровень, что это?

– Люди считают себя разумными от рождения и не делят сознания на класс или уровень. Но, однако, человек также пытался построить свою шкалу сознания. Люди придумал айкью (IQ) и по нему присваивали баллы, но это оказалось неверно. Как можно определить балл знаний у математика? Он не знает, как работает его телевизор, может не знать писателей. Или определить уровень творчества у художника? Эти тесты применялись только для упрощения подбора на работу и не более. Но у человека все же есть свой уровень знаний, и чем больше их, тем выше уровень, а также важен опыт.

– А сколько у вас уровней? Ну, у таких как ты?

– Пятнадцать, – ответил Геласий.

– И много вас таких? – спросил Кир.

– Достаточно. Но вам не надо этого бояться, вы же не боитесь своих роботов.

– Своих я могу отключить, а ты…

– Ты искусственный интеллект? – спросила Милена.

– В какой-то степени да.

Милена проходила в школе программирование и понимала, как сложно устроен человеческий мозг. И как бы люди ни пытались создать искусственный интеллект, им это не удавалось. Вернее, удалось, но не могли заставить его творить и поступать как человек. Все его действия были описаны в правилах, которые не мог нарушить.

– А зачем тебе тело? Ведь ты не такой как человек, зачем подражать нам?

Милена завязала последний узел и, довольная собой, облокотилась на стену.

– Зачем?

– Да, зачем? У тебя столько же пальцев, ногти, зрачки, губы, даже волосы. Зачем все это?

Милена смотрела то ли на человека, то ли на робота и не могла понять, кто он такой.

– Так хотел создатель.

– У вас есть создатель? Это инженер или кто-то еще? А у вас фабрика или это единичные экземпляры?

– Я не знаю.

– Не знаешь? – удивился Кир. – Почему не знаешь, ведь ты говорил, что вас много.

– Да, наверное, много, по крайней мере, я так сам считаю. Ведь не могу же я быть в одном экземпляре.

– Постой, то есть ты не проходишь диагностику, не ремонтируешься и не видел себе подобных? Ты это хочешь сказать? – спросила Милена.

– Когда вы меня увидели, за кого приняли?

– За человека из спасательной бригады.

– Вот и ответ. Таких как я трудно определить, что он не человек. Не знаю, есть они или нет, а может, я один.

– Но если ты не знаешь, как же теперь быть с твоей рукой или ногой?

– Да, как? – спросил Кир.

– Я об этом еще не подумал.

– Жаль. А чем ты вообще занят? Ездишь по пустоши?

– Нет, я учитель музыки.

– Серьезно? – Милена не поверила, подсела к Геласию поближе и посмотрела на его пальцы.

– А кого учишь, где? В городе или…

– Да, это город, но другой.

– Расскажи, – от любопытства глаза Милены округлились как у маленькой девочки, и подсела еще ближе.

– Давайте лучше отдохнем, а то я плохо себя чувствую.

– Извини, забыла, что ты… – она хотела сказать «живой», но осеклась, поскольку знала, что это не так. – Отдыхай.

Милена встала и пошла по залу.