Только с тобой - Анна Джейн

– Вот оно что, – протянула Оля. – Но музыкантов-то ты все равно увидишь?

– Конечно, мы их встречать будем, размещать, заниматься всеми организационными вопросами, – с недоумением ответила я и призналась:

– Не понимаю, почему вокруг этой группы такой ажиотаж. Ужасная музыка, пугающие образы. И ты бы видела их райдер, Оля! Это просто что-то с чем-то. Высокомерные засранцы. Мы все ноги сбили, пока достали всё, что нужно.

– Расскажи? – заинтересовалась она.

Я закатила глаза к потолку.

– Несколько помещений. Еда и вода только определенных марок, половины из которых в России нет, пришлось заказывать из-за границы. Определенная температура воздуха и влажности. Темные стены – мне их самой красить пришлось, представляешь? Баллоны с кислородом. Черные полотенца. Черные розы. Черные свечи! Коврики для йоги. Тренажеры. Игровая приставка. Массажное кресло. Массажистка! Личный повар. Охрана, как у царей! И в довершение всего фотография-коллаж, где перед их вокалистом Гектором на коленях стоит музыкант из другой группы, с которым у него терки.

Я почувствовала на себе чей-то взгляд – на меня снова смотрел бородач. Да так внимательно, словно я у него что-то украла. Покачав головой, я отвернулась. Смотри, пока смотрится, мой пошлый бородатый недруг. За это я денег не беру.

– Ничего себе, – присвистнула Оля. – Но это и понятно – они мировые суперзвезды. Можно сказать, тебе повезло, что ты увидишь их.

– А почему ты вообще о них спрашиваешь? – удивилась я. – Фанатка, что ли? Хочешь, чтобы я добыла тебе автограф?

Рок-группа Red Lords действительно была очень знаменитой, и поклонников их творчества было немерено. Они устроили мировой тур в поддержку нового альбома и в этом месяце должны были дать несколько концертов в России, хотя до этого выступали лишь однажды – в Москве. Билеты на «Лордов» продавались как горячие пирожки. А солд-аут был объявлен почти за полгода до начала концертов во всех российских городах. Это был успех, да еще какой! Правда, я эту команду терпеть не могла еще со времен учебы в техникуме, но их концерт принес отличную прибыль нашему агентству, и я попыталась абстрагироваться. Я не просто запомнила имена музыкантов, я знала предпочтения каждого из них! Боже, мы райдер чуть ли не наизусть учили, честное слово! Еще бы – ведь в последние несколько месяцев я и мои коллеги только и делали, что занимались их райдером и организацией выступления на самой большой концертной площадке нашего города. Я чудом попала на юбилей мамы. И сразу же после него должна была вернуться обратно – концерт Red Lords должен был состояться буквально на следующий день после моего прилета.

Услышав мой вопрос про автографы, Оля лишь рассмеялась.

– Нет, вовсе нет! Мне нужны не автографы. Мне нужно фото, – сказала она, и я едва ее расслышала – связь стала плохой. Видимо, гроза совсем разбушевалась.

– Не поняла, – нахмурилась я.

– Мне нужно фото, Наташа, – повторила Оля громче. Однако связь все равно оставляла желать лучшего.

– Какое фото?

– Ты же знаешь, что среди участников есть некто Октавий. Он всегда в маске. И никто никогда не видел его лица. Добудь мне его фотографию. Фотографию Октавия.

– Добыть фотографию Октавия? – изумленно повторила я.

Да, Октавий был барабанщиком «Красных Лордов» и действительно скрывал свое лицо. В райдере для него был отдельный пункт – нужно было предоставить ему отдельную гримерную, в которую никто не сможет войти, кроме самих музыкантов и их стаффа. Иначе – огромный штраф. Тоже с шестью ноликами.

Бородач снова внимательно посмотрел на меня, да так пристально, что по рукам побежали мурашки. Что ему нужно-то? !

Я теперь уже сама кивнула ему, спрашивая, что нужно. Он отвернулся, сложив на груди руки. Странный тип. Небось, хочет сделать со мной то, что вытворял с другой рыжей на видео. Бр-р-р.

– Именно. Фотографию Октавия! За это можно получить неплохие бабки! – продолжала тем временем Оля. – Короче, один мой одногруппник переехал в Штаты, работает в крупном журнале, а там все просто помешались на том, чтобы достать лицо этого самого Октавия. Редакции крупных журналов и порталов готовы отвалить кучу денег тому, кто добудет достоверные фото с Октом. У них негласная охота идет. Мы буквально на днях общались с одногруппником, и тут я вспомнила о тебе…

– И сколько за это можно получить? – спросила я с любопытством.

– А ты подумай, – хмыкнула Оля.

– Двадцать тысяч долларов? Тридцать? Сорок? – неуверенно начала я. – Что, больше? Неужели, сто?

Взгляд бородача бесил, и я, не выдержав, несколько раз повелительно махнула рукой – мол, отвернись, приятель. Кажется, он улыбнулся. А может быть, нет. Из-за шикарной бороды и усов сложно было это понять.

Оля рассмеялась по телефону, но вмиг посерьезнела.

– Полмиллиона, Наташа, – хрипло ответила она. – Полмиллиона. И это еще не максимум. Мы могли поделить бы эти деньги на двоих. Половина – мне, половина – тебе. Представляешь, какая бы жизнь у нас началась? Ты бы расправилась со всеми своими долгами, помогла бы своей семьей и той семье, второй, которую ты, как дура, тащишь. У тебя бы брат в лучшем университете учился, мать занялась бы здоровьем. Ты бы дом мечты себе купила! Тебе ведь надоело скитаться по этим съемным квартирам со старой дешевой мебелью. Ты бы путешествовала, как всю жизнь мечтала! Ты бы жила нормально! Как они!

Я сглотнула.

Легкие деньги. Другая жизнь. И всего один чертов снимок.

Слова Оли выбили меня из колеи.

Я действительно жила не так, как мечтала, и мою жизнь нельзя было назвать легкой, хотя я никогда не жаловалась. И давно уже даже не плакала из-за этого. Но в глубине души… В глубине души мне хотелось другого. Мне хотелось иметь свой домик или квартирку, иметь любимого мужчину, детей и собаку. Иметь стабильность. Сделать близких счастливыми. И чувствовать себя защищенной.

Ничего этого у меня не было.

Эта власть была только у денег. А их у меня не было.

Деньги – мое слабое место.

– Нужно добыть всего одну фотографию, всего одну, – продолжила Оля тоном змея-искусителя. – И вся жизнь может поменяться. И твоя, и моя. Понимаешь?

– Понимаю, – задумчиво ответила я, глядя на собственные колени и ничего вокруг не замечая. Сердце стучало часто-часто – наверное, в предвкушении. А может быть, от страха. Соглашаться или нет?

– Да, понимаю, – повторила я. – Но не понимаю другого – за что тебе пятьдесят процентов? Рисковать ведь буду я, верно?

– Хорошо, – подозрительно легко согласилась Оля. – Сорок на шестьдесят. Как тебе?

– Тридцать на семьдесят, – в азарте ответила я. Я привыкла торговаться – этому меня еще мама учила, а она раньше продавала на рынке фрукты и овощи. Когда я была мелкой, я сидела на рынке вместе с ней, а, став постарше, даже оставалась за нее. Мы никогда не жили богато, и стать обеспеченной превратилось в мою мечту.