Вопрос и ответ - Патрик Несс

– А ты бы предпочла умереть? – Она снова улыбнулась, потом нахмурилась, но это была самая улыбчивая хмурь, какую я в жизни видела. – Не стоит мне шутковать. Мистрис Койл всегда говорит, для правильного целителя мне не хватает серьезности.

Она намочила тряпку в миске горячей воды и принялась обмывать раны.

– Ты не умерла, потому что мистрис Койл – лучший целитель во всем Убежище. Лучше любых так называемых докторов, какие есть в этом городе. Даже плохие парни это знают. Почему, думаешь, они тебя сюда принесли, а не в клинику?

На ней был такой же длинный белый халат, как на мистрис Койл, но еще – короткий белый чепец с синей протянутой ладонью: она сказала, такой носят ученицы. Вряд ли ей было намного больше моего – ну, год или два, как бы они там ни меряли возраст на этой планете, но руки у нее были уверенные, ласковые и твердые.

– Ну, – голос прозвучал обманчиво легко, – и насколько же плохи эти плохие парни?

Дверь отворилась. Низенькая девочка, тоже в ученическом чепце, молоденькая, как Мэдди, но с темно-коричневой кожей и тучей на челе, просунулась внутрь.

– Мистрис Койл говорит, заканчивай тут.

Мэдди даже глаз от моих новых пластырей не подняла.

– Мистрис Койл знает, что у меня было время только на половину процедуры.

– Нас вызывают, – пискнула девочка.

– У тебя нас все время куда-то вызывают, Коринн.

Пластыри были почти такие же хорошие, как у меня на корабле: у меня от них уже холодило живот, а веки тяжелели и опускались. Мэдди закончила спереди и пошла отрезать еще, для спины.

– Не видишь – я занята?

– Там мужчина пришел, с ружьем, – выдала Коринн.

Руки Мэдди замерли в воздухе.

– Всем велели прийти на городскую площадь. И тебе, Мэдди Пул, чем бы ты там ни занималась. – Коринн вызывающе скрестила руки на груди. – Бьюсь об заклад, это идет армия.

Мэдди посмотрела мне в глаза. Я отвела взгляд.

– И увидим мы конец мира и свой, – провозгласила Коринн.

– Веселая ты у нас. – Мэдди закатила глаза. – Скажешь мистрис Койл, я буду через две секунды.

Коринн кисло посмотрела на нее, но убралась. Мэдди доделала повязку на спине. Я к этому времени уже почти уплыла.

– Теперь давай спи, – сказала Мэдди. – Все будет хорошо, вот увидишь. С чего бы им тебя спасать, если они все равно хотят…

Она не договорила. Только поджала губы, но потом все равно улыбнулась.

– Я всегда говорила, у Коринн серьезности хватает на всех нас вместе взятых.

Эта улыбка и была последним, што я увидела, прежде чем провалиться в сон.

– ТОДД!

Я проснулась рывком. Кошмар уже уносило прочь. Тодд ускользал от меня, исчезал…

Что-то стукнуло об пол. Книга свалилась у Мэдди с колен, а сама она терла глаза и зевала в кресле у кровати. Стояла ночь, в комнате было темно: только маленькая лампа горела на столике, за которым Мэдди полагалось читать.

– Кто такой Тодд? – Она снова зевнула, но уже сквозь улыбку. – Твой парень?

Но увидав выражение на моей физиономии, она живо перестала дразниться.

– Он кто-то важный?

Я кивнула, все еще тяжело дыша после кошмара; волосы прилепило ко лбу от пота.

– Кто-то важный.

Она налила мне воды из кувшина.

– Что случилось? – Я отпила глоток. – Вас куда-то вызывали?

– А, да. – Она снова плюхнулась в кресло. – Это было интересно.

Она рассказала, как все в городе (даже больше не в Убежище – в Новом Прентисстауне; от этого имени у меня в животе все сжалось) собрались на площади и смотрели, как к ним входит армия и как новый мэр казнит старого.

– Ну, только он его не казнил, – покачала головой Мэдди. – Он его пощадил. Сказал, что и нас всех тоже пощадит. Что больше не даст нам лекарства от Шума, и мужчины этому сильно не обрадовались, потому что вообще-то это было очень здорово – не слышать его последние полгода, но мы все должны знать свое место и помнить, кто мы такие, и еще мы все вместе будем строить новый дом, готовясь к прибытию следующих поселенцев.

Она сделала большие глаза и подождала, пока я чего-нибудь скажу.

– Я и половины не поняла, – вздохнула я. – Так лекарство правда есть?

Она как-то странно покачала головой, но вроде бы не отрицательно.

– Бог мой, так ты правда откуда-то не отсюда?

Я поставила стакан, наклонилась к ней, понизила голос.

– Мэдди, тут есть где-то коммуникационный центр?

Она так на меня посмотрела, словно я предложила ей немедленно переехать со мной на одну из лун, по выбору.

– Чтобы я могла выйти на связь с нашими кораблями. Может, тарелка такая, большая, вогнутая? Или башня?

Она задумалась и наконец выдала – тоже шепотом:

– В холмах есть одна старая металлическая башня. Но я даже не знаю, правда ли она комму… никационная. Она уже целую вечность стоит заброшенная. К тому же тебе все равно до нее не добраться. Там же целая армия, Ви.

– Сколько народу?

– Много. – Мы так обе до сих пор и шептали. – Говорят, сегодня ночью они угонят последних женщин.

– Они – чего?

Она пожала плечами.

– Коринн сказала, какая-то женщина из города ей сказала, они взяли всех наших спаклов.

Я приподнялась, пластыри натянулись.

– Спаклов?

– Местный аборигенный вид.

– Я знаю, кто они такие. – Я совсем села, пластыри еще надавили. Тодд мне рассказывал, что тут произошло. – Мэдди, если мэр отделяет женщин и спаклов, мы в реальной опасности. В самой худшей, какая только бывает.

Я откинула простыни, чтобы встать, но тут мне живот словно молнией разорвало. Я вскрикнула и упала обратно.

– Шов разошелся, – пожурила Мэдди, вставая.