Фабр. Королева жуков - Майя Г. Леонард

– А дядя Макс?

– Он держится так, словно всё у нас чудесно и замечательно, поэтому я и знаю, что на самом деле совсем наоборот. Он тоже беспокоится. Вчера вечером они думали, что я сплю, а я слышал, как они спорили. Утром я попробовал заговорить с папой, но он всё время переводил разговор на другое. Расспрашивал меня о школе и – представь себе! – о девочках.

– О девочках? – Бертольд расхохотался.

– Спрашивал, как, по-моему, красивая ли Вирджиния! – Даркус не скрывал возмущения. – Это же надо такое ляпнуть!

– Конечно, красивая.

Даркус побагровел.

– Да я не к тому! Тут серьёзные дела творятся, что-то связанное с Лукрецией Каттэр, а папа не позволяет ему помогать. Мы даже не знаем, что она задумала.

– Может, ничего и не задумала, – с надеждой сказал Бертольд. – Всё-таки она дизайнер модной одежды.

– Она не просто дизайнер, и ты это знаешь! – Даркус стиснул зубы. – Если она ничего не задумала, зачем тогда папу похищала?

– Даркус, успокойся! Папу твоего мы вернули, так? И жуки в безопасности. Никто не знает, что они прячутся в канализации. Всё будет хорошо.

– Ты не понимаешь… Я думал, вот папа вернётся – и всё станет как раньше, а не стало. Я думал, папа обрадуется жукам, а он их ненавидит.

Бертольд часто заморгал.

– Всё будет нормально. У тебя хороший папа.

– Он изменился. – Даркус с трудом выдавливал слова. – Он на себя не похож с тех пор, как мы показали ему Чашечную гору. У него такой взгляд, как будто он о чём-то всё время думает. – Мальчик низко наклонил голову. – Так было, когда умерла мама. Он не замечает, когда я вхожу в комнату. Не видит меня, даже если я стою прямо перед ним. – Голос предательски задрожал. – Я думал, что вернул его, а он не вернулся! – Даркус врезал кулаком по диванной подушке. – И он взял с меня слово, что я близко не подойду к Лукреции Каттэр и не буду интересоваться ничем, что её касается. Знаешь, когда его спрашивают, где он был всё это время, он врёт! Говорит, что уезжал в научную экспедицию. И мне врёт. Он знает, что хочет сделать Лукреция Каттэр, а мне не говорит.

– Этого ты не можешь знать наверняка, – мягко возразил Бертольд.

– Нет, я знаю! – Даркус отвернулся. – Так же, как знаю, что мама умерла.

Он снова стукнул подушку.

За дверью что-то загремело, и в Базовый лагерь влетела Вирджиния. Её карие глаза сияли.

– Снег идёт! Вылезайте, посмотрите!

Бертольд оглянулся:

– Правда? Первый снег этой зимой.

– Ну да! Как раз к Рождеству. Пошли!

Вирджиния выскочила за дверь. Бертольд нерешительно посмотрел на Даркуса.

– Да я в норме, – сказал Даркус.

Бертольд показал на дверь:

– Пойдёшь?

– Ты что, издеваешься? Конечно, пойду! – Даркус через силу улыбнулся. – Там же снег!

Бертольд тоже улыбнулся – от облегчения – и выбежал вслед за Вирджинией.

Даркус посадил Бакстера на ладонь и встал, легонько прижимая жука к щеке.

– Бакстер, я никому не дам тебя тронуть! – прошептал он, подняв ладонь повыше, чтобы смотреть жуку в глаза. – И не позволю папе нас разлучить. Никогда.

Бакстер потёрся рогом о его нос.

Даркус приставил ладонь к ключице и подождал, пока Бакстер переползёт к нему на плечо. Они вместе вышли из Базового лагеря.

Среди сваленной во дворе старой мебели и всякой рухляди было проложено несколько дорожек. За Большой аркой из связанных вместе кабельными стяжками сломанных велосипедов начинались извилистые ходы, обозначенные табличками с названиями: «проспект Долгоносиков», «туннель Чернотелок» и «Навозник-авеню». Даркус, пригнувшись, шмыгнул на проспект Долгоносиков – очень аккуратно, чтобы не сработала заготовленная Бертольдом для чужаков ловушка. В конце проспекта Даркус прополз под складным столиком и, выпрямившись, увидел, что Вирджиния танцует, вскинув руки и стараясь поймать летящие с пасмурного неба пухлые снежные хлопья.

Бертольд поймал крупную снежинку языком – она сразу растаяла. Ньютон сперва уворачивался от холодных снежинок, а потом спрятался в волосах Бертольда.

– Как только снега наберётся, чтобы слепить снежок, вам конец! – объявила Вирджиния.

– Я и сам неплохо метаю снежки! – усмехнулся Даркус.

– Не-а! – Вирджиния замотала головой. – Куда тебе! Можете вместе с Бертольдом выйти против меня. Через минуту запросите пощады!

– Эй! Не надо! – не очень уверенно запротестовал Бертольд.

Вирджиния засучила рукав куртки и замахала рукой, показывая своё грозное снежкометательное умение. Даркус засмеялся. Невозможно злиться, когда идёт снег. Он смягчает всё вокруг, сглаживает любые проблемы и превращает весь мир в огромную игровую площадку.

5

Новак выходит из-под контроля

Новак сидела на краю своей розовой, пухлой, как зефир, постели и беспокойно болтала ногами, не сводя взгляда с груды коробок и чемоданов у дверей. Тревога и надежда разрывали её на части. Было странно думать, что она уедет из «Вершин». Всю жизнь здесь жила, а сегодня отправится в Копенгаген, в частную школу. Новак никогда ещё не училась в школе. Она надеялась, что подружится с одноклассницами.

Девочка надела свой самый красивый дорожный наряд: нежно-розовое гипюровое платье и коротенький атласный жакет-болеро такого же цвета, плотные белые колготки и туфельки-балетки. Отметины от укусов жуков-убийц уже почти прошли, но ей всё равно хотелось прикрыться. Новак знала, что она не такая, как другие девочки, и не хотела, чтобы кто-нибудь увидел укусы и начал задавать вопросы, на которые трудно ответить. Обычно матери не запирают своих дочек в тюремных камерах и не натравливают на них жуков-убийц.

Маман так и не догадалась, что дочь помогла Даркусу спасти своего папу, но всё равно её наказала – за то, что отвлекла Моулинга, когда тот делал обход. Лукреция заперла её в камере на целую неделю и пустила туда жуков-убийц, чтобы те пили её кровь. Поначалу Новак от них отмахивалась, а когда прошло несколько часов, она встала и начала танцевать. Представила, что в голове у неё звучит музыка из балета «Жизель» и станцевала партию главной героини – крестьянской девушки, которая полюбила неверного принца. Пока она танцевала, жукам было труднее на неё забраться. Кружась по камере, Новак растоптала несметное количество жуков-убийц, но в конце концов она выбилась из сил и упала на колени. Жуки кусались ужасно больно! Их было так много… Девочка представила себе, что рядом стоит на коленях Даркус, держит её за руку и говорит, чтобы она не боялась. Маман – его враг, а теперь и враг Новак тоже.