Вспышка - Элис Бродвей

Ложь, ересь! Хуже… даже думать так – кощунство.

Глава восьмая

– Так и знала, что мы опоздаем, – шепчет Тания нам в затылки, торопливо шагая к огню.

Костёр пылает, к нему со всех сторон спешат люди. Сегодня вечером, как и обещали старейшины, жители Фетерстоуна решат, будет ли мне позволено остаться в их городе хотя бы на время. Мне вынесут приговор.

Я обязательно должна найти себе место среди пустых. Скоро сюда заявится связной от Лонгсайта и потребует сведений. Я будто снова слышу, как хрустят кости сломанной руки Обеля, и вздрагиваю от озноба даже рядом с жарким костром.

– Мы собираемся здесь каждый вечер, – объясняет Галл. – Ужинаем, делимся новостями, принимаем важные решения, говорим о нашей вере.

Пламя и правосудие. Что ж, с ними я уже сталкивалась.

Каждому находится место у огня. Почти все держатся семьями. Фенн сидит рядом, и, устраиваясь на земле поудобнее, я случайно задеваю его колено своим. Он тут же отшатывается, будто обжёгшись. Когда все усаживаются, Соломон встаёт и произносит звучным голосом:

– Мы едины. Одна семья. Один народ. Одно сердце. Одна душа. Мы греемся у одного костра, мы питаем его пламя и живём его теплом. Пламя нуждается в нашей любви и заботе, и нам не прожить без его жара. Мы едины. У нас нет тайн.

Соломон обводит взглядом лица, освещённые золотистым пламенем костра. Жители счастливо улыбаются ему в ответ, и я вдруг вспоминаю, как в дни рождения папа всегда произносил речь, говорил радостно и гордо.

Голоса пустых у костра звучат в унисон:

– Мы питаем огонь. Огонь греет нас. Мы связаны. Мы одно. У нас нет тайн.

Здесь особая атмосфера: все, кроме меня, знают, что и когда говорить, впитывают тепло пламени и доброе отношение соседей.

Сначала я тоже с удовольствием греюсь у огня, но вскоре становится слишком жарко. Лицо будто горит, и я осторожно отворачиваюсь, усаживаясь боком. Рядом со мной устроилась Галл. Она собирает с земли кусочки коры и листьев, что-то чертит в пыли, накалывает сухой лист на тонкую палочку, будто крошечный парус. Мама давно напомнила бы мне, что отвлекаться на посторонние развлечения нельзя, однако у этого костра правила гораздо свободнее. По крайней мере для своих. Я поплотнее закутываюсь в шаль, чтобы спрятать метки на коже, воображаю, каково это – быть пустой, прятать свои секреты. Впервые в жизни мне хочется поступить как пустая – скрыть тайны.

Соломон поднимает руки и снова оглядывает собравшихся.

– Сегодня мне выпала честь и обязанность напомнить вам о нашем прошлом и позволить прошлому осенить благодатью наше будущее. Меня попросили рассказать вам историю, и скоро вы её услышите. Однако сначала мы должны принять важное решение. О нашей гостье.

– Гостье? – бормочет Фенн. – Вот уж кого не ждали.

Галл недовольно толкает его локтем. На многих лицах я читаю беспокойство – Фенн не единственный мне не верит.

– Утром старейшины посовещались и решили обратиться к вам. Нашу гостью зовут Леора Флинт, она пришла из Сейнтстоуна. – Соломон ненадолго умолкает, дожидаясь, когда стихнет возмущённый шёпот. – Да, она из города отмеченных, и её отец – Джоэл Флинт. Герой и предатель. Вы все помните её мать. – Всё больше голосов присоединяется к хору недовольных, однако Соломон продолжает, не повышая голоса: – Леора принесла с собой письмо. От Обеля Уитворта. – Он опускает голову и тяжело вздыхает. – Обель ручается за неё.

Джастус сплёвывает прямо перед собой. Опираясь на крепкую палку, поднимается Руфь.

– Леору изгнали из Сейнтстоуна, потому что она встала на сторону забытых. Среди них есть и во? роны, много лет тайно помогавшие нам. Леора пришла налегке, у неё ничего нет. Она просит милосердия, желает узнать как можно больше о своих корнях, о своей матери. – Снова поднимается глухое ворчание. Немного тише, чем раньше, если меня не обманывает слух. – Я предлагаю принять эту девочку, показать ей, как мы живём и во что верим. Поделимся нашими историями! – Руфь бросает взгляд на Джастуса, который слушает её с каменным лицом. – Если мы узнаем, что Леора пришла в Фетерстоун с камнем за пазухой и несёт нам зло, я первая потребую изгнать её. Но сейчас… давайте вспомним о самом важном – добре, доверии и милосердии. Прошу вас, подумайте: позволим ли мы Леоре остаться жить в Фетерстоуне, по крайней мере пока она этого достойна? Если вы против, поднимите руку.

Целый лес рук. И Фенн тоже голосует против. А потом раздаются тревожные голоса:

– Она принесёт нам зло!

– Она отмеченная, ей нельзя доверять…

– Земля уже негодует, с отмеченной будет только хуже!

– Наши легенды исчезнут!

– Она украдёт наших детей, расскажет им лживые сказки…

Все говорят по очереди. Умолкает один – вступает другой. Слушают даже маленькие дети, сонно привалившись к матерям.

К каждому, кто делится своими страхами, подходит один из старейшин и садится рядом. Люди говорят негромко, глядя в лицо старейшинам и держа их за руки. Соломон снова жестом призывает к порядку. Голоса умолкают.

– Я понимаю ваше беспокойство, но скажу только одно: страх – плохой советчик, и мы не должны ему покориться. Слишком долго мы прятались от мира – и что с нами стало? Что? – спрашиваю я вас.

В тишине Соломон поворачивается ко мне.

– Дитя, – тихо произносит он, – что скажешь нам ты?

Все глаза обращаются ко мне. Я сглатываю подступивший к горлу ком. Сейчас всё решится. Как мне найти самые нужные слова? !

– Вы мне не верите – и вы правы, – наконец выговариваю я, ощущая вдруг вспыхнувший интерес слушателей. – Вы ничего не знаете обо мне, кроме того, откуда я пришла. Я из города, где вас ненавидят и мечтают при первой возможности уничтожить. – Соломон морщит лоб, будто пытаясь мне сказать: «Так ты никого не переубедишь». – Я пришла, чтобы узнать, кто я и откуда. Других причин нет. – «А вот и врёшь, Леора! » – шелестит в голове тихий голосок. – Если вы позволите мне остаться, я стану работать вместе с вами. Буду уважать ваши легенды и вашу веру. Я никогда не скажу, что мои истории лучше ваших, и не стану ничего рассказывать. Я прошу только об одном – позвольте мне пожить в Фетерстоуне и узнать, кто я и откуда.