Участковый. От стажера до ведьмы - Галина Гончарова

Судьба оказалась вредной и примерно после третьей проверки начинала прятаться, придумывать отговорки и алиби. Люся не унывала.

Она искала любовь и гарантировала взаимность каждому, кто решил проверить ее на совместимость.

Что она делала в полицейском общежитии?

Кто вам сказал, что в полиции не работают женщины? Еще как работают.

Люся была отличным кадровиком. Но – увы.

Как у нее получалось с бумагами, так же не получалось с мужчинами. С мужем она развелась, а поскольку стерва-свекровь позаботилась изначально, чтобы Люсе и плафона с люстры при разводе не досталось, пришлось после развода даме возвращаться в общагу. Хорошо хоть койку дали.

Ирину соседка не раздражала. Подумаешь, гулящая. Бывает.

Она же не за деньги, а по состоянию души. Вот человек такой, что теперь?

Ирину она не агитирует, личную жизнь ей не устраивает, не пьет, не курит, а что приходит поздно… так не всегда же! А если и приходит, то тихо ложится и спит.

Зараза? А вы предохраняйтесь. И диспансеризацию проходите вовремя.

Вот и сейчас Люси не было.

Ладно, найдется, никуда не денется.

А у Ирины завтра тяжелый рабочий день. Стажерский.

Ирина махнула рукой и достала из шкафа шоколадку «на черный день».

Гулять так гулять.

В следующие несколько дней она познавала Истины.

Да-да, именно так и с большой буквы.

Она узнала, что работа участкового – это постоянно на ногах, и возблагодарила того, кто придумал повседневный вариант формы.

Брюки, берцы… о, эта чудесная обувь.

Ходить удобно, нога не потеет, а ударить можно так, что враг всю оставшуюся жизнь фальцетом петь будет.

Еще в обязанности Ирины теперь входили бумаги. Много бумаг.

Стажер априори существо бесправное, ну или хотя бы подчиненное, а потому на нее свалили все, что надо было оформлять. И ведь не возмутишься – тоже надо. Тоже часть работы.

Заодно на нее повесили дежурство по кухне. Но тут Ирина тоже не обиделась – остальные участковые тоже там дежурили.

Кухня? Крохотный кабинет, размером не с самую большую ванную комнату, в который чудом втиснулись стол, стул, микроволновка и холодильник времен так юрского периода, на который регулярно находили приступы судорог, и тогда он начинал трещать, как безумный. Ощущение было, как будто где-то рядом работает пулемет и немцы идут в атаку. Ирина первый раз даже испугалась.

Потому майор и решил оборудовать кухню в отдельном кабинете.

Еще там были одноразовые стаканчики, чай, кофе, какие-нибудь печеньки… все скидывались в общий котел и сдавали деньги.

Почему одноразовые? Мыть не надо.

Да и посетители разные бывают, не поить же из своей чашки? Вот еще не хватало. Такого нахватаешься – не вылечишься. А иногда их приходилось отпаивать валерьянкой. Иногда и чем покрепче не помешало бы.

Обязанности дежурного по кухне состояли в выключении бытовой техники из розеток, все проверить, протереть, выкинуть, вынести мусор, докупить недостающее.

Мужчины сразу предупредили, что не стоит покупать ничего с вареной сгущенкой (ее не любит Коля) и ничего апельсинового или лимонного (Петрович не уважает химический аналог цитрусовых). В остальном свобода рук.

К их чести, сами они точно так же все протирали, убирали, выносили и не пытались свалить на другого свою очередь.

Хороший, сработавшийся коллектив.

К Ирине отнеслись достаточно спокойно, и через пару дней она поняла, почему так. Ей здесь полгода стажироваться. Если никто не уйдет, мест просто нет. Если уйдет – в другое место. А значит, можно попробовать завести интрижку. Скрасить себе рабочие будни.

Ирине этого решительно не хотелось, и она старательно держала дистанцию.

Очередной вызов разорвал тишину кабинета.

Петрович снял трубку, послушал и кивнул Саше.

– Возьми.

Ирина навострила уши. Разговор вышел коротким, Саша бросил трубку на рычаг и поднялся.

– Опять? – сочувственно осведомился Петрович.

– Ага. Вот козел…

Кажется, остальные участковые разделяли его мнение.

– Что случилось? – рискнула спросить Ирина.

– Погромщик у нас завелся, в Соротском районе, – зло ответил Сорока.

– Не погромщик, а козел, – фыркнул Коля. – Прикинь, залезает в дом, переворачивает все вверх дном – и сваливает. Никто ничего не видел, не слышал, зато на стене рисунок в виде какой-то фигни оставляет, типа козлячьей морды…

– И ничего не пропало?

– Сань, возьми девочку с собой, пусть полюбуется, – подал голос Петрович.

Ирина посмотрела умоляющими глазами. Пожалуйста, сидеть и писать уже надоело! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Видимо, взгляд получился выразительный. Саня скривился, но кивнул.

– Ладно. Пошли.

Ирина накинула форменную куртку и выскочила на улицу вслед за Саней. Естественно, пешком.

Почему не на машине? А не убийство, знаете ли, а бензин казенный. И вообще, дорогой.

Тоже еще вопрос, страна сидит на добыче нефти, а своим гражданам ее продает втридорога, кому рассказать, пальцем у виска покрутят.

Разве что на велосипеды перейти? Но их Ирина не любила. Умела ездить, но – вот. Не возникло у них понимания, может, из-за собак, которые очень любят велосипедистов, а может, из-за того, что у нас в городах дорожек для велосипедов нет, по тротуару ехать неудобно, а по дороге…

Видела Ирина, как машина велосипедисту по заднему колесу поддала.

Ах, какой был красивый полет… И какое грустное получилось приземление.

– А давно этот вандал промышляет?

– Около трех месяцев, – зло махнул рукой Саня. – И все на моем участке пакостит, сволочь!

Александра можно было понять. Люди пишут жалобы, их приходится рассматривать, открывать дело, закрывать дело, прибавляется куча работы, да и недовольное начальство начинает ставить сотрудника в интересные позы.

– И никто-никто ничего не видел?

Александр вздохнул.

– Там район такой… если кто чего и видел, все равно всем наплевать. Придем – увидишь.

Ирина кивнула.

Ладно, сначала посмотрим, потом спрашивать будем.

Район действительно оказался не из лучших.

Барачные послевоенные дома. Одно-, двухэтажные, все коммунальные, конечно, на шесть-восемь семей, с туалетом во дворе и водой из колонки.