Фандом - Анна Дэй

Джулия Старлинг – актриса, исполнившая в фильме роль Розы, – примостившись на столе, разговаривает с охранником. В изумрудном свете софитов она выглядит даже более лёгкой и воздушной, чем обычно. Её тонкие руки взлетают в такт словам, а смех звенит, как колокольчик. Тёмные ухоженные волосы блестящими волнами спускаются по её спине. На Джулии синие джинсы и белая блузка. В костюме Розы я вдруг чувствую себя самозванкой. Знаю, по-своему я довольно симпатичная (по крайней мере, многие говорят мне, что я по-своему довольно симпатичная), но мне никогда не сравниться с Джулией, не стать такой грациозной, неоткуда взять таких тонких черт лица.

Девчонки, фотографировавшиеся с Расселом, уходят. Он отпивает глоток воды, и я вижу, как двигается кадык на его шее, будто кончик клинка.

– Ваша очередь. – Девушка-распорядитель подталкивает нас вперёд.

Рассел кивает нам и тут же переводит взгляд на Элис. Капелька зависти в моей душе мгновенно вырастает до целого океана и захлёстывает меня бурной волной.

Лицо актёра освещает улыбка. Зубы у него очень белые, как будто светятся.

– А-а! Гем, как и я! Не самый популярный выбор, но если тебе идёт, то почему бы не рискнуть?

– Да, конечно, я знаю! – нервно хихикает в ответ Элис.

Откинув со лба медно-золотистые волосы, Рассел поворачивается ко мне:

– О! Роза, любовь моя, наконец-то ты нашла меня!

Глаза у него совсем как у Уиллоу: от зрачков разбегаются янтарные лучики, словно солнечная корона вокруг чёрной сферы, как при солнечном затмении. Но в этих глазах нет ни капли доброты настоящего Уиллоу.

– Эй, Джулз! – зовёт он партнёршу по фильму. – Смотри, это самая лучшая Роза из всех, что мы сегодня видели.

Бросив на меня взгляд через плечо, Джулия усмехается:

– Что, детка, хочешь сыграть мою роль?

Я открываю рот, но не могу издать ни звука.

– Ничего, я пошутила. Ты отлично выглядишь, правда. Классный пояс! – смеётся Джулия.

– Спасибо! – Я улыбаюсь чуть не до ушей.

– А ты, парень, наверное, Торн? – говорит Рассел Нейту.

Нейт преувеличенно восторженно пожимает протянутую руку, приговаривая:

– Большой ваш поклонник, большой поклонник…

Кивнув на деревянную фибулу на тунике Нейта – цветок чертополоха, Рассел отмечает:

– Отличная работа – символ восстания дефов!

– Срежьте нас – мы вырастем снова, ещё крепче! – Нейт счастливо улыбается. – Как сорняки, понимаете?

Шлёпнув Нейта по спине (чтобы заставить замолчать, не иначе), Рассел поворачивается к Кейти:

– А это у нас… кто это?

– Спираль ДНК, – объявляет Кейти.

– Умно сделано, мне нравится.

Элис хмурится – толстый слой тонального крема на её обычно безупречной коже идёт трещинками.

Где-то наверху слышится треск, изумрудные софиты вздрагивают, бросая тени на идеальное лицо Рассела.

– Ну что, ребята, как будем фотографироваться? Все вместе или по одному?

– Вместе, – в один голос произносим мы с Кейти.

Но Элис говорит:

– По одному, пожалуйста.

И вот опять этот треск. Я оглядываю временные балки потолка, но всё выглядит нормально. Наверное, просто послышался громкий аккорд в мелодии.

– Иди сюда, сверхчеловек.

Рассел обнимает Элис за талию, но я больше ей не завидую, меня тошнит, как будто я глотнула коктейля из водки и Red Bull.

Фотограф возникает из тьмы, появляясь словно бы из ниоткуда. Снова треск, снова качаются софиты.

– Как тебя зовут? – спрашивает Рассел.

– Элис.

– Вот ты и попала в Страну чудес, Элис-Алиса!

Уиллоу никогда бы так не сказал! Разочарование подкатывает к горлу, душит меня, губы дрожат. Щелчок камеры – вспышка выбеливает лица Рассела и Элис призрачным светом, отбрасывая угловатые тени на ткань у них за спиной. Я несколько раз упорно моргаю.

Элис весело хихикает:

– Мой литературный псевдоним – Элис Аниме! Я написала довольно много фанфиков к «Танцу повешенных». Может быть, вы слышали обо мне?

Рассел восхищённо смотрит на неё:

– Так ты и есть Элис Аниме? Та самая Элис Аниме? Конечно, я слышал о тебе. Ты очень известная фигура среди фанатов фильма и книги. Эй, Джулия, щёлкни нас с Элис – выложу фотку в инстаграм.

Послав Нейту торжествующий взгляд, Элис расплывается в счастливой улыбке.

Джулия выуживает из кармана айфон.

– Элис, надеюсь, он заплатит тебе за эту фотографию! – Сделав фото, она продолжает: – Слушай, приходи на следующий «Комик-Кон», посиди на встрече с писателями фанфиков. Ты будешь прекрасно смотреться на рекламных буклетах.

Элис собирается ответить, но барабаны гремят всё громче, заглушая её слова. Комнату наполняет странный резкий запах – пахнет лекарствами и жжёной тканью. Прижав ладони ко лбу, я пытаюсь остановить грохот в голове.

– Виола, что с тобой? – спрашивает Кейти.

Опять треск, всё громче и громче… Это точно не скрипичные аккорды. Изумрудный свет снова мигает, словно лампочка готова взорваться или тысячи мотыльков бьются за стеклом внутри софита.

– Виола, что с тобой? – В голосе Кейти тревога. Её лицо то белеет, то зеленеет, то снова белеет в тумане.

Пол почему-то сдвигается влево, всё вокруг шатается, словно я только что сошла с карусели. Съеденная на завтрак овсянка выползла из желудка и липким комком застряла у самого горла. Кажется, кто-то выкрикивает моё имя. Нейт смотрит на меня, широко раскрыв рот и карие глаза. Инстинктивно бросаю взгляд вверх – и успеваю заметить, что происходит. Зелёные лампочки разлетаются в стороны, балки временного потолка опасно приближаются. Я едва успеваю закрыть руками лицо, как громоздкая металлическая конструкция павильона накрывает всех нас.

Глава 4

Словно выбираясь из вязкой трясины, я пытаюсь прийти в себя, вернуться к реальности. Стоит приблизиться к поверхности, почувствовать дуновение свежего ветерка, как невидимый жестокий призрак тянет меня обратно в глубину. Так хочется перестать сопротивляться и просто тонуть, но железные балки накрыли нас всех: Нейта, Элис, Кейти, даже Рассела с Джулией. Надо выбираться, надо их спасать. Продравшись сквозь липкую грязь трясины, я открываю глаза и заставляю мозг работать.

Лампочки над дверью запасного выхода заливают всё вокруг призрачным сиянием. Потолочные балки застряли в полу и торчат под невообразимыми углами, будто копья или постмодернистская инсталляция. И этот запах лекарства и жжёной ткани всё гуще, ест глаза, будто дым.